По расчетам немецкого врача Райнера Лауфса, в случае всеобщей вакцинации погибнут около ста жителей Германии. А надолго ли защитит вакцина? По большому счету, срок ее действия неизвестен. Несколько десятилетий назад врачам, работавшим в очагах эпидемий, прививали оспу раз в три года. По оценкам экспертов ООН, прививка эффективна в течение десяти лет. Давняя прививка, как правило, не может предотвратить заболевание оспой, но заметно смягчает болезнь; теперь она вряд ли завершится смертельным исходом.
Впрочем, у медиков довольно проблем и без оспы. Положение с инфекционными заболеваниями сейчас серьезное. Так, в США они вышли уже на третье место в списке причин смертности населения. Все чаше врачи вынуждены беспомощно наблюдать за тем, как их пациенты умирают от давно побежденных болезней. Эффективность антибиотиков порой оказывается крайне низка, а ведь только они да вакцины — наше главное оружие в борьбе с инфекциями. А есть ли альтернативные средства лечения?
В СССР еще до появления антибиотиков успешно боролись с бактериальной опасностью с помощью медикаментов, приготовленных на основе бактериофагов - вирусов, которые охотятся на определенные виды бактерий и вводят в них свою ДНК, заставляя их плодить новых фагов. В отличие от многих других вирусов, вызывающих опасные недуги, например, оспу или СПИД, бактериофаги безобидны для человека. И, значит, их можно использовать для борьбы с болезнями, одолевающими нас, ведь для фагов наше тело—л ишь «тучное пастбище», где жируют стада бактерий.
Мази, микстуры и лекарства, содержащие подобные вирусы, использовали при лечении различных заболеваний: они защищали красноармейцев от гнойных инфекций; помогали справиться с осложнениями, возникавшими после операций; оберегали детей от расстройства желудка. Подобные медикаменты часто помогали лучше, чем позднее — антибиотики. Последние, по идее, убивают любые бактерии, как вредные, так и полезные, а это подвергает человека риску вторичных инфекций.
В последние годы интерес к подобным лекарствам стремительно растет. За минувшие шестьдесят лет мы истребили почти все слабые бактерии, зато выжившие микробы стали невероятно сильны. «Из-за их невосприимчивости к антибиотикам, — отмечает грузинский ученый Александр Сулаквелидзе, работающий сейчас в США, — мы, возможно, будем отброшены в ту эпоху, когда никаких антибиотиков не было и в помине». Наследники советской школы медиков объявляются в США, Канаде, Израиле, Индии. Есть целые направления медицины, где не обойтись без бактериофагов, например: лечение ожогов и наружных ран, поскольку антибиотики здесь плохо помогают; лечение инфекционных болезней, возбудители которых привыкли к антибиотикам.
Спектр внелечебного применения фагов тоже довольно широк. Они обеззараживают продукты, зашишая нас от сальмонеллеза. Борются с микробами, вредящими садовым и огородным культурам, и повышают урожайность овощей. На пляжах очищают песок от бактерий. В продовольственных магазинах могут стерилизовать прилавки и витрины.
Впрочем, в любом случае бактериофаги не сумеют полностью потеснить антибиотики. Ведь они не справляются с микробами, проникающими внутрь человеческих клеток, например, туберкулезными палочками или возбудителями тифа. А еще они — однолюбы. Они специализируются лишь на отдельных видах бактерий. В этом их преимущество; в этом и недостаток. Нужно детально знать, какая именно разновидность бактерий вызывает болезнь. Охотник не станет нападать на чужую добычу. Ему подавай лишь его излюбленных микробов.
Другое решение предлагают ученые, наблюдающие за поведением бактерий. В последние годы стало ясно, что бактерии обмениваются какими- то сигналами. Повинуясь им, например, они образуют колонии на эмали зубов, вызывают воспаления слизистых оболочек или нарушают работу кишечника.
А ведь еще недавно бактерии считались одиночками, не способными к общению с собратьями. Теперь же стало ясно, что они — по-настоящему «коллективные животные». Они, например, быстро замечают, много ли микробов находится по соседству. Когда их скопление достигнет определенной величины, их поведение резко меняется.
