Тогда папа, избавленный от давления императора, наверняка разрешил бы английскому королю Генриху VIII развод с бездетной королевой Катариной, теткой императора Карла V. В итоге Английская Реформация не состоялась бы: Англия не оторвалась бы от Католической Европы, продолжая жить с нею в мирном соревновании и сотрудничестве.
То же самое могло произойти и в Германии: ведь в 1527 году большинство германских князей, напуганных Крестьянской войной, были готовы отказаться от поддержки Мартина Лютера с его опасной реформой! Лишь давление самовластного императора Карла V вынудило большую группу германских князей объединиться в Евангелическую Лигу ради борьбы за свои права и тем обрекло Германию на тридцать лет гражданской войны. Если бы восточные дела отвлекли Карла V от германских дел, то Германия вернулась бы к прежнему процветанию в условиях плюрализма князей и имперских городов.
Неисправимый смутьян Лютер был бы вынужден покинуть Германию и, вероятно, переселился бы на север Европы, войдя в роль «стокгольмского папы» при новом короле — Густаве Ваза. Немцам остался бы лишь самый прочный плод ума Лютера: перевод Библии на немецкий язык. После этого лютеранское меньшинство в городах Германии соперничало бы с католическим большинством так же мирно и полезно, как это происходит в XX веке — без промежуточных кошмаров Тридцатилетней войны в XVII веке и иных подобных потрясений...
Как видно, правило «хэппи-энд» обязательно для всех американских писателей, взыскующих широкой популярности: этот закон направляет историков в той же мере, что и авторов любовных романов! Не случайно все альтернативные варианты хода и исхода Первой и Второй мировых войн XX века, рассмотренные в сборнике «Если бы...», предполагают более прямой ход событий, связанный с меньшими страданиями народов. Это в равной мере относится к удачному блицкригу немцев во Франции в 1914 году (вариант вполне вероятный) и к фантастическому предположению, что Гитлер в 1941 году мог оставить Сталина в покое, зато покорить Ближний Восток (в стиле Александра Македонского) и встретить японцев в Индии, а не на Урале... То-то подружились бы белокурые бестии Запада с черноволосыми бестиями Востока!
Этой выборки примеров довольно для будущих читателей воистину интересной книги «Если бы...» Что в ней может представить наибольший интерес для российского читателя, просвещенного бурной жизнью на рубеже ХХ-ХХI веков? Во-первых, это удачный сборник Дурных Примеров, которые могут стать заразительными. Ведь каждый читатель волен поразмыслить об иных альтернативах хода Всемирной Истории — более интересных для него самого! Например: как бы поступил Сталин, если бы Гитлер устремил свои войска в Индию? Или если бы в середине XIV века в Европу не проникла Черная Смерть, сломав демографическое равновесие средневекового социума?
Российские переводчики, редакторы и издатели американского сборника «Если бы...» первыми вступили на этот скользкий и крутой, но очень увлекательный путь к новым истинам. Или они оказались вторыми, а первыми были российские Отрицатели Всемирной Истории: народоволец Морозов, математики Постников и Фоменко? Они ведь тоже рассмотрели дерзкую альтернативу Античного мира: его фальсификацию самоуверенными итальянскими гуманистами в XVI веке. Начало было хорошее, но конец не удался нашим авторам-фантастам, ибо они сгоряча поверили, будто они писатели-реалисты!
Как если бы Иван Ефремов, написав «Туманность Андромеды», стал ожидать, когда Эрг Hoop и Дар Ветер зайдут к нему в гости, чтобы побеседовать о проблемах современной России! А наделе к Ивану Ефремову (и ко Льву Гумилеву, и к Аркадию Стругацкому) приходили живые пытливые россияне, чтобы познакомиться с творцом Эрга Ноора и Дара Ветра... Точно так же петербургские переводчики и комментаторы американского сборника «Если бы...» пришли в гости к заокеанским историкам-фантастам наших дней. И привели с собою кучу российских читателей и мыслителей! Тираж российского издания — 7000 экземпляров: не так уж и мало! Пожелаем новых успехов питерянам из дома ACT в продолжении их удачной серии «Terra Fantastika»! Пусть у них будет побольше таких читателей, которые воскликнут: «Я тоже так хочу — и могу!». Тогда, глядишь, и сказка станет былью — если это была добрая сказка...
