Так в чем же причина скандально низких результатов? От учащихся требовали, конечно, не озвучивания письменного текста, а умения самостоятельно работать с ним. Им предлагался, например, короткий рассказ о женщине, дом которой смывает разлившаяся река. Ночью раздается крик животного, и женщина понимает, что на террасу дома перебралась рысь, спасающаяся от наводнения. Некоторое время человек и животное готовятся напасть друг на друга (женщина вооружена). Но движимая каким-то неясным для себя чувством женшина вместо того, чтобы стрелять, бросает рыси окорок. На утро вода спадает, «ковчег» прибивает к берегу, а на крыльце женщина находит только чисто обглоданную кость – все, что осталось от окорока. Рассказ называется «Дар». Вопрос (один из многих, составленных на материале этого рассказа): «Почему у рассказа такое название?». Максимальное количество баллов (но не очень много, твердое «четыре») получали те учашиеся, которые поняли, что название – метафора, и автор рассказа трактует эту кость как послание, исполненное некоего морального смысла. Кроме того, некоторое количество баллов можно заработать поиском в рассказе отдельных фраз, свидетельствующих об изменении настроений женщины и рыси, о ходе наводнения и т.п.
Поначалу кажется, что подобные задания хорошо знакомы нашим подросткам. На уроках литературы им с младых ногтей вбивают в голову, что немота и физическая сила Герасима из «Му-му» символичны. Школьников из намеков и деталей учат собирать «лишнего человека», «провинциальное дворянство», пушкинскую Татьяну, «темное царство» и «луч света в нем», «народную войну» и т.д. Только сходство обманчиво: наши школьники не интерпретируют тексты, а заучивают готовые интерпретации классических произведений, придуманные чуть ли не одновременно с созданием самих текстов. Одаренные дети в результате таких упражнений ухватывает суть дела, но таких ничтожное меньшинство. До подавляющего большинства метафорический смысл художественного произведения не доходит, и при возможности не только ученики, но и учителя смахивают с текста паутину сложных интерпретаций и понимают его совершенно буквально. Жалостливые детишки, которым предлагают написать свою концовку «Му-му», спасают собачку, отпускают Герасима на волю и наказывают барыню, а учителя умиленно размешают творчество своих питомцев в Интернете.
Конечно, формально идея метафоричности искусства присутствует и в нашем школьном образовании. Но она пересекается с другими идеями, которые занимают в отечественной иерархии понятий более почет* ные места: литература рассматривается как «учебник жизни», как источник моральных ценностей, как способ передачи из поколения в поколение некоего «национального мироощущения». Здесь не место обсуждать качество этих идей, но хотелось бы увидеть нечто вроде их каталога. Очень важно, чтобы такой «словарь идей» был сквозным, то есть охватывал бы все стороны традиционно раздробленного на дисциплины «мира образования». Без такого каталога, содержащего, конечно, кроме перечня идей также и отсылки к использованным в обучении фактам, доводам, иллюстрациям и т.п., очень трудно говорить о системном подходе к модернизации содержания нашего образования.
Текст обретает смысл, когда встречает читателя, который знает, что он хочет в нем найти. Чем богаче словарь идей, которым читатель располагает, тем – при прочих равных условиях – больше информации содержит для него текст. Наличие общей идеи позволяет решить задачу, которая ставит в тупик учащегося, у которого ее нет.
Приведу пример задания из программы PISA-2000. Формально это не чтение, а математика, но сути дела это не меняет. Задание состоит в том, чтобы измерить площадь Антарктиды. На карте Антарктида напоминает круг, из которого в сторону Южной Америки вырывается «протуберанец» – Антарктический полуостров. Решение очевидно: «накрыть» континент простой геометрической фигурой и, пользуясь масштабом, определить площадь этой фигуры. Но очевидным решение становится только в том случае, если у вас есть идея «грубой оценки» или «разумной точности». Ничего большего от подростка и не требуется: выбор фигуры, ошибки при определении ее плошади не влияют на полученные баллы. Но сама идея «грубой оценки» отсутствует в нашем курсе школьной математики. И, что неизмеримо более важно, органично ввести ее туда – очень сложно.
