Знание-сила, 2002 № 05 (899) - страница 9

Понятно, почему. Средний размер таможенных пошлин – 35 процентов стоимости товара. Еще 25 процентов – налог. И два-три дня ожидания. Если же 6-7 процентов стоимости товара заплатишь в карман таможеннику (говорят, теперь уже 12 процентов – инфляция!), больше ничего никому платить не надо, и через два часа все твои документы будут готовы.

(Кстати, «в карман таможеннику» – это всего лишь эвфемизм. Я примерно так себе и представлял: загоняют грузовик на весы, выходит на крыльцо таможенник и начинает вымогать взятку. На самом деле, никто не выходит на крыльцо, деньги платятся заранее какой-то фирме за мифические услуги, потом все идет обычным путем, и ваш груз не отличить от абсолютно легального, только идет он почему-то совсем с другой скоростью и без всяких помех.)

Так вот, импортеры холодильников, аудио- и видеотехники и прочего, люди среднего и крупного бизнеса, сами заказали социологам исследование, цель которого – выяснить, что именно более всего мешает переходу на «белые схемы» в отношениях с таможней и что здесь можно было бы сделать. «Мы, конечно, и сами все это знаем, но надо, чтобы люди со стороны посмотрели, вдруг увидят что-то неожиданное»… Потому они, обычно избегающие разговоров «не со своими», не только допустили к себе социологов (на пленках и дискетах – пятнадцать разговоров в среднем по полтора часа каждый), но даже разрешили частично предать огласке результаты.

Откуда вдруг такой интерес к легализации бизнеса?

Вот, по крайней мере, три довода в ее пользу.

Слишком велик риск нарваться на так называемую селективную проверку, когда вскрывается случайно выбранный фузовик, вагон, цистерна и проверяется полностью. Тут-то могут выплыть всякие несоответствия товаров и документов или «особый» путь документов, и все это в результате обходится бизнесмену очень дорого.

Упущенная выгода: если ты систематически занижаешь объем своих сделок, тебе труднее добыть инвестиции и кредиты, охотнее имеют дело с крупными предпринимателями.

Угроза потерять долю рынка, которую всегда рад занять тот, кто работает легально.

Наконец, постоянный риск нарваться на «отморозков», которые водятся только в серых и черных сегментах рынка, а за два-три года легальной работы вытесняются полностью.

А легализации более всего мешает коррумпированность чиновников и их полная неготовность принять порядок, перед которым все будут равны. Крупные предприниматели согласны платить государству больше, чем сегодня, но при обязательном условии единства правил для всех без изъятия, иначе какая же конкуренция. Чиновники же никак не могут отказаться от права раздавать льготы и делать одних хоть немного «равнее»…

Конечно, деформировать рынок легко, а вернуть ему «правильные» очертания – работа долгая, многоступенчатая и даже опасная. Но и само по себе тяготение в эту сторону, отчетливо намечающееся, дорогого стоит…

Вадим Волков,

кандидат социологии, преподаватель Центрального европейского университета

Волкова я настигла у столиков с кофе – он выскочил за минутку до начала перерыва, чтобы избежать толкотни. По питерской своей галантности он никак не мог признаться, что совершенно меня не помнит, хотя имел на это полное право: мы мельком у тех же столиков о чем-то с ним договаривались несколько лет назад. А спрос на Волкова должен быть, по идее, очень хорош и у нас, и за рубежом (где уже выходит его книга на английском языке, конечно, раньше, чем у нас, на русском) – он занимается бандитами. Не ловит их, разумеется, а изучает. Да еще не где-нибудь, а именно в Питере, усилиями объекта его исследований и моих коллег прославившемся, как Чикаго времен сухого закона.

Так вот, он доложил аудитории, что объект его штудий исчезает на глазах.

Нет, это не победа наших правоохранительных органов. Они, бандиты, самол иквидиру ются.

Они стали жертвами собственных успехов в ходе капитализации прибылей: попали под действие жестких законов рынка. И выжили среди них те, кто вовремя сговорился с властями и легализовал свой бизнес.

Путь банды (или, как положено у нас о них говорить, группировки организованной преступности) от самого начала и до нынешнею респектабельного статуса таков. Сколачивается бригада – костяк ее, как правило, образуют бывшие спортсмены и/или афганцы. Заявляет о себе (вежливо звучит; значит – грабит, убивает). Вступает в войну с другой бандой, претендующей на ту же территорию или такую же специализацию; погибает в этой войне или, наоборот, выходит из нее окрепшей и консолидированной. Прибыль от «силового предпринимательства» (опять весьма нежное наименование для слишком грубых занятий) существенно превосходит нужды самовоспроизводства, и часть ее помещается в легальный бизнес. Потребность в его охране и развитии и приводит бандитов к необходимости как-то договориться с властями, от которых зависят абсолютно все предприниматели; заключение пакта с ними – следующий этап развития оргпреступности. На последнем, пятом этапе новые бизнесмены заводят собственную партию (или «проплачивают» существующую) и посылают во власть своих представителей.