Знание-сила, 2002 № 02 (896) - страница 51

Конечно, это были неполноценные машины – на них не было и четверти приборов управления ТРД, необходимых для нормальной эксплуатации. Характеристики повысились незначительно – аэродинамические формы не соответствовали характеристикам ТРД. Но это было неважно – машины строились не для нормальной эксплуатации, а для одного пролета над Красной площадью. Полетное задание было: взлететь, набрать высоту метров 350, над Историческим музеем снизиться до 40 метров, проходя мимо Мавзолея начать горку, чтоб не задеть Покровский собор, и – на аэродром посадки – почти по прямой. Все – в сомкнутом строю. Топлива хватило еле-еле. Некоторые садились с заглохшим двигателем – ТРД прожорлив.

Именные награды, неиспользованные узлы и агрегаты, испытательные приспособления, испытанные образцы, в том числе машины в сборе, чертежи и иную техническую документацию я видел своими глазами. Остальное – из рассказов участников и очевидцев. Однако вернемся в 1947 год.

В колонне демонстрантов МАИ я шагал в начале Красной площади, когда закончился воздушный парад – самолеты времен Отечественной войны и новенькие, сверкающие полированным дюралем обшивок пассажирские Ил-12 прошли на обычной для парада высоте 300-400 метров. Наступила тишина. Через несколько минут мы с великим удивлением услышали рев множества реактивных двигателей. Впервые в жизни – реактивные самолеты над Москвой летали, но по одному. Что их нет в серийном производстве, мы знали твердо. А туг, судя по шуму, сотни! Описанный выше маневр они выполнили точно – волна за волной, вихрем проносились они над площадью. Большинству наблюдателей-неспециалистов показалось, что со сверхзвуковой скоростью. Некоторые «знатоки» утверждали, что им повредили уши ударные волны. На самом деле, скорость этих необычных по виду машин была почти такая же, как только что пролетевших поршневых. Сказался оптико-психологический эффект – близко от наблюдателя движущийся предмет кажется перемещающимся быстрее. Здесь разница была большая, потому и скорость показалась головокружительной.

Уловка стоила карьеры всем на дипломатической трибуне – прозевали перевооружение Красной армии! То самое, которое наделе началось после этого события и шло своим, не слишком высоким темпом. Показушные машины пригодились для научно-исследовательских работ и конструкторских экспериментов. Родоначальником нового поколения истребителей героический проект не стал: век толстых деревянных крыльев, ферменных фюзеляжей с полотняной обшивкой, негерметичных кабин миновал.

Много лет спустя в телефонной беседе А.С. Яковлев, уже не заместитель министра, не Генеральный конструктор, не консультант Генсека, сказал мне:

– Свинство все-таки со стороны отца народов: сделал вид, что ничего не случилось. А мы ведь совершили подвиг конструкторский, и производственный, и какой хотите! За такую работу озолотить по справедливости надо было. А люди ведь в бараках жили, впроголодь. На мой иконостас вешать еще одну звездочку, конечно, бессмысленно, но ведь за ней – целый хвост и орденов, и медалей, и денег, и квартир – действительных благ для людей. Сильно нуждающихся и честно заработавших. Но ему это было непонятно.

– А может, – возразил я, – наоборот, хорошо понятно, но людей он презирал, а вас лично наградил дороже, чем любыми орденами: жизнью и даже свободой – вы ведь, хоть и обвели его вокруг пальца, в тюрьму; как ваши сослуживцы, не угодили.

– А вы считаете, мое место – там?

– Я вам, А.С., не судья, просто никогда не поверю, что Сталин не узнал никогда всю эту историю – все тайное когда-нибудь становится явным. Он вас простил.

– Вы, – долго помолчав ответил А.С., – вероятно, правы, но все равно за людей обидно.

Изложена А.С Яковлевым в книге «Советские самолеты» (М.: Наука, 1979).

После окончания войны советские конструкторы получили возможность вплотную заняться вопросами реактивной авиации.

В декабре 1945 года перспектива развития нашей авиации неоднократно подробно обсуждалась в Центральном Комитете партии и правительстве. Во избежание отставания, особенно в области реактивной авиации, было решено принять срочные меры по улучшению опытного строительства новых типов самолетов, двигателей, оборудования и оказанию широкой помощи научно-исследовательским институтам.