Эйфория и жизнь
Когда компьютеры только создавались, хорошим тоном считалось приписывать им необычайные свойства – чего только они вот-вот не будут уметь? И музыку сочинять, и стихи писать, и тексты мгновенно переводить с любого языка: «После того как составлен машинный словарь и разработана система четких правил для работы машины, составление самой программы машинного перевода, несмотря на ее чрезвычайную громоздкость (она содержит несколько тысяч команд), не представляет принципиальных трудностей».
Боже, как они были наивны! Несколько тысяч команд – чрезвычайно громоздкая программа! Глянули бы они на «Сократ» фирмы «Арсеналь», который вместе со словарями занимает почти 5 миллионов байт! Возьмем классическую фразу: «Голый кондуктор бежит под вагоном» (любители научной фантастики могут даже вспомнить, откуда это). «Сократ» переводит ее так: «Nacked conductor runs under coach». Обратный перевод: «Проводник Nacked работает под тренером». Комментарии излишни, это одна из лучших программ (ну пусть не самая лучшая). «Не представляет принципиальных трудностей»! Сошлюсь опять на С. Лема (напомню: 1966 год, через десять лет всего после выхода книги А.И. Китова): «Либо машины будут действовать «понимающе», либо по-настоящему эффективных машин-переводчиков не будет вообще».
Их и нет. Почему? Потому что мы сами только начали понимать, чего не понимаем в этом деле. Попробуйте на досуге поразмыслить над известной и до сих пор нерешенной задачей из области распознавания образов. Кратко ее можно сформулировать так: «Как отличить кошку от собаки?» В развернутом виде это звучит следующим образом: необходимо создать однозначный критерий, который позволил бы «с одного взгляда», путем анализа только внешних признаков, отличить изображение любой кошки от изображения любой собаки со стопроцентной достоверностью. Каждый человек, даже еще не умеюший говорить ребенок, решает эту проблему мгновенно, если видит всего только фрагмент изображения. И ни один не сможет внятно объяснить в общем случае, каким образом. В этом-то и есть главное отличие машинного интеллекта от человеческого.
Цитирую реакцию одного своего знакомого, философа и писателя В. Марченко, прочитавшего этот абзац: «Кошка от собаки, это что! А вот Владимир Леви в какой-то из своих популярных книжек писал, что младенец, еще совсем бессознательный, инстинктивно боится даже схематического изображения кошачьей морды, потому что главными врагами наших предков были именно кошачьи, особенно леопарды, умеющие лазить по деревьям». Попробуйте обучить машину таким вещам!
А кто-то скажет: а вот шахматы! Добились же, аж самого Каспарова обыграли! Но тут случай-то иной совершенно. Шахматы – штука совершенно компьютерная и в принципе полностью алгоритмизируемая. Более того, доказано, что они имеют совершенно определенный исход (не выяснено только, какой), то есть при использовании безошибочной стратегии кто-то обязательно выиграет – то ли белые, то ли черные. Особенностью их является необъятная размерность игры, потому человек до последнего времени и обыгрывал машину. Дело в том, что играют эти партнеры принципиально по-разному: машина побеждает исключительно тупым методом полного перебора вариантов на определенную глубину, от которой, собственно, и зависит сила программы. А как играет человек? Да черт его знает, если честно… Вероятно, именно поэтому шахматы так любили и любят специалисты по ИИ.
И – мимоходом – на тему обучающихся машин, точнее, программ. А.И. Китов в своей книге отмечает это как перспективное направление исследований. Хочется отметить, что это направление как было перспективным, так и осталось. Впечатление такое, что со времен ЦВМ ничего не изменилось, не назвать же обучающейся программой оболочку Windows, которая умеет запоминать, к какой программе вы обращались последней, и услужливо подставлять именно ее имя при следующем переключении. А так это все, в общем, не вышло за пределы лабораторий (хотя «это» – одно из основных направлений в исследованиях по теме ИИ, «искусственного интеллекта»).
