С тех пор прошло много лет. Один из царей Альба-Лонги, умирая, призвал двух своих сыновей - Нумитора и Амулия и сказал им: "Пусть каждый выберет себе, что пожелает. Один пусть возьмет корону и власть, другой - все мои богатства".
Нумитор, выбрав корону, стал /царем Альба-Лонги. Коварный Амулий взял себе золото, решив, что оно поможет ему добиться власти. С помощью заговора Амулий сверг своего брата с трона и стал повелителем города. Как всякий человек, пришедший к власти нечестным путем, Амулий страшился возмездия. У Нумитора была дочь Рея Сильвия. Амулий боялся, что у нее родятся дети, которые смогут отомстить ему за своего деда. Чтобы предупредить это, он назначил Рею Сильвию жрицей богини домашнего очага Весты. Весталки - жрицы этой богини - обязаны были дать обет безбрачия. За нарушение обета им грозило суровое наказание.
Амулий успокоился, зная теперь, что у Нумитора не будет внуков - его законных наследников. Однако вскоре царю донесли, что Рея Сильвия родила двух мальчиков. Рассказывали, что их отцом был сам бог войны - Марс.
Амулий был разгневан и испуган. Он приказал казнить Рею Сильвию. Дочь царя Анто бросилась к ногам отца, умоляя его отменить жестокий приговор. Амулий внял мольбе дочери и отменил казнь, повелев заточить Рею Сильвию в темницу навечно. Но детей царь не пощадил: он вызвал доверенного слугу и приказал ему бросить новорожденных в Тибр. Слуга взял младенцев, положил их в деревянное корыто и понес к реке. Дул сильный ветер, и по воде ходили большие волны с белыми гребнями. Слуга спустился к реке, но побоялся ее волн и бурного, стремительного течения. Он оставил корыто на краю берега.
Вода в реке быстро прибывала, и вскоре волна подхватила корыто с детьми и унесла. Однако дети не утонули. Течение вынесло их деревянную колыбель на тихое место, где она и застряла в корнях большой дикой смоковницы.
В это время пастух Фаустул, пасший у реки царское стадо, увидел внизу, у воды, корыто с двумя младенцами. Он заметил также волчицу, которая подошла к этому месту. Пастух подумал, что зверь сейчас сожрет детей, и хотел броситься им на помощь, но остановился, пораженный необыкновенным зрелищем. Волчица кормила младенцев своим молоком. Затем прилетел дятел, принесший в клюве пищу. Когда волчица ушла и дятел улетел, Фаустул спустился к реке, взял деревянное корыто с детьми и унес к себе домой. Он назвал одного мальчика Ромулом, другого - Ремом. С тех пор братья жили, росли и воспитывались у пастуха Фаустула и его жены Акки Ларенции.
Ромул и Рем выросли сильными, высокими юношами: они быстро бегали, прекрасно владели мечом и копьем, став смелыми воинами и охотниками. Их уважали и любили за то, что они по* могали бедным людям и защищали слабых от разбойников, которых тогда много бродило в лесах. О Ромуле и Реме разнеслась слава, и к ним стали приходить бедные крестьяне и даже беглые рабы.
Смелость и независимость Ромула и Рема, рост их отрядов обеспокоили царя Амулия, и он приказал схватить братьев.
Однажды, когда Рем шел всего с несколькими товарищами, на него напали царские воины и схватили его. Рема привели к Амулию и сказали: "Вот, царь, один из тех, кого ты велел схватить. Мы взяли его на пастбищах Нумитора, твоего брата".
Амулий приказал было казнить Рема, но потом выдал его для суда Нумитору. Хитрый Амулий решил, что люди станут меньше обвинять его в том, что он отнял все права у брата и унижает его достоинство.
Нумитор взволнованно глядел на высокого, стройного юношу, стоявшего перед ним.
- Кто ты и откуда?-ласковым голосом спросил Нумитор.
Рем ответил смело:
- Я ничего от тебя не скрою. Я вижу, что ты более достоин быть царем, чем Амулий. Прежде чем решить судьбу пленника, ты желаешь его выслушать. Амулий расправляется без суда. Я - Рем, брат Ромула. Мы всегда считали себя детьми царских слуг Фаустула и Акки Ларенции. Но говорят, что наше рождение окутано тайной. Поразительные вещи слышал я о нашем детстве. Дикие звери и птицы кормили нас: волчица поила нас своим молоком, дятел носил нам в клюве кусочки пищи, когда мы лежали в корыте на берегу большой реки. Это корыто и теперь цело. На его медных скрепах видны какие-то старые письмена...
