У одного спросили:
- А повестку вы получили?
- Получил...
- А раньше получали повестки?
- Нет, это первая, в жизни...
- Как, а разве следователь вас не вызывал?..
- Нас тогда целым классом сразу водили...
Вот оно как: целым классом!.. Только представить себе, что влил этот допрос в души малышей. Не забывайте, что их первый раз допрашивали два с половиною года тому назад, и тогда они были совсем малыми ребятами, только что начинавшими школу... Педагогическому миру следовало бы поднять вопрос о детях, вызываемых на дознание в суд или в полицию: если уж совершенно нельзя избежать этой страшной язвы воспитания, которая должна калечить душу ребенка на всю жизнь, то, по крайней мере, дети должны быть охраняемы в таких случаях родителями или родственниками, тем более, как из этого процесса все более и более выясняются, что приемы розыска и дознания, практикующиеся теперь в России, распространяющиеся и на детей, вызывают истинное изумление. Все более и более накопляется этот крайне ценный {37} материал о деятельности наружной, уголовной и охранной полиции, который с такой старательностью обнаруживает г. Замысловский, преследуя свою узенькую и странную идею, высказанную им еще в Государственной Думе, что ритуальные убийства совершаются при помощи подкупленной полиции.
В результате допроса детей дано лишь то положительное сведение, что они, играя с детьми своего возраста, без различия вероисповедования, не пропадали в еврейских домах для приготовления мацы... Но, право же, не стоило бы калечить эти детские души таким громадным нравственным потрясением и тяжелыми переживаниями из-за того только, что некоторые, не желающие учиться, вздумали на весь свет утверждать то, чего нигде нет во всей вселенной.
XII.
Публика.
С напряженным вниманием слушает публика процесс, отмечая каждую мелочь, все сопоставляя, сравнивая...
Настроение любопытства на второй же день, особенно после прочтения обвинительного акта, сразу круто изменилось... Вдруг все насторожились... Вслух были сказаны слова, оттуда, с судейского стола, что вот тот, кто сидит там, на скамье подсудимых, обвиняется в соучастии в людоедстве... Вслух были оглашены различные подробности дела, утверждения якобы ученейших людей, отныне соединенных неразрывной цепью солидарности: верного последователя Лойолы, ксендза Пранайтиса и достойного мужа науки, профессора Сикорского... Эти кровью несуществующего ритуала спаянные братья теперь вошли в историю русского позора и оскорбления всей научной мысли. Публика все это усмотрела, всколыхнулась, заволновалась и словно поняла и свою долю ответственности за все то, что совершалось там, в стенах киевского окружного суда...
- Я - человек убежденно правый, - говорил один из присутствовавших в публике, почтенного возраста, - но я везде говорю громко: стыдно жить на свете, когда знаешь, что могут возникать в наше время подобные дела... {38} И все более и более слагается мнение, что здесь в этом деле "подведена мина", как мне прекрасно формулировал сущность процесса простой человек с улицы...
Будем же терпеливо ждать, когда, наконец, всесторонний анализ всех обстоятельств дела вскроет этот гнойный нарыв нашей современности.
XIII.
Пресса.
Знает ли Россия какой-либо иной процесс, за которым с таким напряженным вниманием следили все не только у нас, но и в Западной Европе и Америке? Отчего к этому делу такое исключительное внимание всех?
Люди, помешанные на евреях, конечно, думают, что это дело раскричали они, "евреи". На самом же деле совершенно иные причины заставили всколыхнуться весь мир. Современное культурное человечество не хочет я не может мириться с мыслью, что имеется хоть тень какого-либо основания предполагать, что в XX веке, когда люди побороли атмосферу, когда действуют беспроволочные телеграфы, радий и икс-лучи, когда политическая и социальная жизнь во всех странах, даже самых отсталых, так сильно шагнула вперед, среди нас живут и ходят людоеды, кровопийцы, нуждающиеся в человеческой крови для божественных жертвоприношений... Нет, этого нет и не может быть!.. Вот почему равно во всех частях света и светские и духовные лица, и ученые, и литераторы, и рабочие, и капиталисты, и короли, и представители самых крайних политических партий, и проповедники, и артисты, и писатели - все, все как один, каждый по мере сил своих, кричат, что есть силы, что нет и нет того, что вы, господа черносотенцы, любители политических махинаций, так тщательно, но тщетно хотите утвердить в жизни. И я убежден, что по мере того, как этот процесс будет подвигаться все вперед и вперед, общественная совесть будет еще более обеспокоена, и она властно и твердо везде и всюду потребует одного решения, согласного с истиной.
