– Скажите, а примерно в какие годы этот человек мог здесь работать? – спросил он, положив фотографии на стол.
– Вот чего не знаю, того не знаю… – Станислав развел руками. – Но думаю, он мог здесь работать не более чем двадцать лет назад.
– О-о-о! – Кадровик деликатно рассмеялся. – Тогда мне трудно вам помочь – я здесь работаю всего восемь лет, а мои сотрудницы – и того меньше. Даниил Афанасьевич! – неожиданно окликнул он промелькнувшего за дверью в коридоре крупного седобородого мужчину с тростью. – Вас можно на минуту? Профессор Новокрещенов… – добавил он вполголоса.
Профессор неспешно зашел в кабинет кадровика и степенно поздоровался.
– Даниил Афанасьевич, вы не могли бы нам помочь? – Выйдя навстречу профессору, кадровик уважительно ответил на приветствие. – Вот товарищ из Москвы, из Главного управления угрозыска. Он ищет человека, заснятого вот на этой фотографии. Вы не припомните, этот гражданин у нас в институте никогда не работал?
– Ну-ка, ну-ка. – Профессор внимательно изучил снимок и, вернув его Крячко, задумчиво наморщил лоб. – Нет, этот человек у нас никогда не работал. Могу ручаться – память у меня пока еще хорошая.
Стас распростился с профессором и кадровиком и, напоследок выяснив, какие еще есть вузы в городе, поехал на такси в сторону технического университета. Помимо медицинского и технического, в городе были еще педагогический и сельскохозяйственный вузы. Но когда от своих собеседников в мединституте он узнал, что в техническом университете есть факультет, занимающийся подготовкой горных специалистов, в учебную программу которых входит и изучение минералогии, он тут же решил ехать именно туда.
На сей раз удача ему улыбалась, можно сказать, приятельски. Кадровик технического «универа» сразу же узнал на фотоснимке бывшего аспиранта, лет семь назад уволенного с работы за темные делишки. Аспирант Роман Флюгин (а вовсе не Геннадий и не Григорий) в университете не столько двигал науку и не столько занимался подготовкой молодых кадров, сколько норовил провернуть сделки сомнительного свойства. Денежные поборы со студентов и приторговывание бэушной электроникой неизвестного происхождения были еще не самыми серьезными из его грешков. Гром грянул, когда обнаружилось, что Флюгин продает на сторону похищенные в лабораториях вуза дефицитные химреактивы. В том числе и особо опасного свойства.
Проданная Флюгиным ампула с порошком ядовитейшего металла таллия сотруднику угрозыска, который выдавал себя за представителя криминальной группировки, стала поводом к судебному разбирательству. Флюгин вылетел с работы и получил срок, правда условный. Случилось это около семи лет назад.
– Этот тип у меня с самого начала вызывал сильные подозрения, – рассказывал Станиславу декан горного факультета, с которым Крячко встретился сразу же после визита к кадровикам. – Я тогда был замдекана и не раз убеждал руководство в том, что это не наш человек, что он тут не ради науки… Но меня не хотели слышать. Почему? Сей «молодой да ранний» был весьма сведущ в вопросах коммерции, да и не только… Он мог раздобыть что-то дефицитное, мог содействовать удачному обмену или размену жилплощади… Контакты в теневых структурах у него были обширные… Его услугами пользовались не только рядовые преподаватели, но и руководство ректората. Он, кстати, пытался пролезть и на наш, экспериментальный факультет космической геологии. Но я, как его организатор, сумел найти способ не дать этому пройдохе пробраться и к небесным светилам… – Качая головой, декан устало рассмеялся.
– У вас есть такой факультет? – подивился Крячко.
– А почему бы и нет? – Декан пожал плечами. – Надо шагать в ногу со временем. Научную и практическую базу подготовки будущих космических горных инженеров надо закладывать уже сейчас, чтобы потом не бегать «за бугор» брать ума взаймы. Пусть они к нам бегают. Между прочим, один из выпускников нашего вуза стал космонавтом, а еще несколько человек работают на различных космодромах и даже в ЦУПе. Так что наш интерес к космосу не случаен.
– Но как же можно заниматься космической геологией, не имея… ммм…
