– Валентин, зайди ко мне. Захвати с собой материалы дела о трофимовских механизаторах. Да, да, именно эти. Да вот прибыл товарищ из Москвы, который считает, что мы тут совершенно не ловим мышей. Давай, ждем.
– Ну насчет того, что вы «не ловите мышей», я как будто не говорил. Но в целом вы правы – результаты вашей работы не впечатляют. Только по одной Трофимовке мы с товарищем выявили четыре тяжких преступления, совершенные в этом году, дела по которым были необоснованно закрыты. В вашем районе более двух десятков сел. Это сколько же уголовщины безнаказанно творится у вас ежегодно?!
– Товарищ полковник, вы не правы! Все преступления у нас расследуются в строгом соответствии с требованиями закона, и очень несправедливо судить о нашей работе, всего на один день появившись в районе. Нужно судить не по слухам, а по фактам!
– Что-то наподобие сегодня я уже слышал от зампрокурора Сиротина. О нем, кстати, что вы можете сказать?
– О Сиротине?! Ну что… Юрист высокой квалификации, очень деятельный товарищ… э-э-э… Принципиальный и бескомпромиссный, я бы сказал… А что?
– Вот он тоже принципиально и бескомпромиссно пытался уверить нас в том же, что и вы. Ну а когда мы привели ему свои доводы и факты, он, я так понял, несколько пал духом. Особенно когда речь зашла о парне, повешенном в лесу…
Майор чуть ошалело забегал глазами по кабинету и непроизвольно схватился пятерней за кадык, словно у него что-то застряло в горле.
– Вам плохо?.. – с сочувственной озабоченностью поинтересовался Гуров. – Может, воды?
– Нет, нет, все нормально!.. – Майор постарался взять себя в руки. – Знаете, этот случай у меня тоже вызывал кое-какие сомнения, но… Доказательства были весьма убедительны, и поэтому я согласился с доводами Клобукова. А вот и он сам…
После короткого стука в кабинет вошел щеголеватый старлей. В руке он держал тоненький скоросшиватель. Гуров окинул изучающим взглядом человека, о котором вчера узнал нечто очень скверное, стараясь не выдать своей внутренней неприязни к нему. Высокомерный Клобуков кобзоновским баритоном известил о том, что, хоть и с большим трудом, ему удалось-таки разыскать материалы дела, которые чисто случайно не были отправлены в архив.
– Это очень хорошо, – буднично резюмировал Лев, раскрывая картонные створки скоросшивателя. – Так… Что тут мы имеем? Протокол… Значит, стреляные гильзы на месте убийства не обнаружены, пули, прошедшие навылет, не обнаружены… Это схема, отображающая положение трупов, это заключение судмедэкспертизы, это… М-м-да-а-а… Небогатый улов… Отпечатки пальцев с мотоцикла сняли?
– Да, сняли, но их качество, по сути, было никакое. Для идентификации они не годились совершенно, – чуть томно глядя куда-то в пространство, повествовал Клобуков. – Поэтому к материалам дела приобщать их смысла не было.
– Логично, логично, – со скрытой иронией как бы согласился Гуров. – И как апофеоз подобной логики – закрытие дела, за отсутствием лиц, подлежащих ответственности. Ну что ж, вопросов у меня к вам больше нет.
С некоторой чванцой кивнув на прощание, Клобуков, все так же красуясь, собрался покинуть кабинет. Но Гуров его остановил.
– Скажите, кто у вас занимался расследованием убийств с корыстным умыслом? – спросил он одновременно и майора, и его заместителя. – Мне хотелось бы, во-первых, посмотреть материалы этих дел, а также картотеку криминальных дельцов, специализирующихся по этой части, и скупщиков краденого.
– Ну это можно посмотреть в нашей компьютерной базе данных. Валентин, твой компьютер тебе сейчас не нужен? Покажи, в каких папках и файлах хранится эта информация.
– Идемте. – Почему-то сразу же поскучневший старлей неохотно поплелся из кабинета своего начальника.
В кабинете оперативных сотрудников угрозыска за столами, поставленными вплотную друг к другу, сидели двое парней в штатском, которые что-то писали. Войдя, Гуров поздоровался. Парни, оторвавшись от своей работы, на приветствие ответили. При этом один из них, довольно-таки молодой, с густыми черными усами, удивленно воззрился на Льва, словно пытаясь понять, что в их кабинете собирается делать этот человек. Гуров вдруг припомнил, что вчера уже видел это лицо. Не в ресторане ли?
