Нефтис застонала, повернула голову, открыла глаза и, увидев правителя, тихо прошептала:
— Где мы?
Вместо ответа Найл откинулся на спину, вытянулся во весь рост на подстилке, потом перевернулся на живот, ткнулся лбом в сложенные руки и попросил:
— Мерлью, дайте мне, пожалуйста, немного поспать. Я действительно здорово устал.
* * *
Сидящий в глубине пещеры Вайг тревожно встрепенулся, повернул голову в сторону входа. В ту же секунду сверху, в щель между камнями поструился песок, плоский камень дрогнул, щель расширилась и в свете дня промелькнула здоровенная клешня скорпиона. Вскрикнула мать. Найл действовал машинально, не раздумывая: возле входа стояло копье Улфа с наконечником из шакальей кости, острой, как игла. Найл метнулся ко входу, схватил копье и что есть силы саданул меж клешней, расширяющих проход. Послышалось шипение, потянуло едким удушливым запахом. Тварь отпрянула, открыв взору участок неба с летящим в какой-то сотне метров от них паучьим шаром. Казалось дыхание врага коснулось его лица, мысленный прощупывающий луч впился в сознание. В пещере все замерли… Нет, луч отпустил, скользнул дальше. Тревога стала ослабевать. Шары улетали, маячили вдалеке, зябко покачиваясь на багряном фоне заката над горами. Улф, обняв сына за плечи, притиснул его к себе: «Хороший мальчик».
Найл резко, рывком проснулся, стремительно сел, огляделся.
Впереди простиралась пустыня. С точки зрения его семьи — оазис: везде и всюду, с интервалом в десять-пятнадцать шагов из земли выпирали высокие, по пояс, кочки, на макушках которых зеленела длинная трава. Жить здесь должно быть сытно и спокойно. Вот только ни мать, ни отец, ни брат, привидевшиеся во сне, никогда не попадут на это прекрасное место — их уже давно нет в живых. Остался только вечный и неизменный песок.
Найл опустил руку, набрал целую горсть желтого песка и позволил ему медленно, развеиваясь на ветру легким облачком, просыпаться сквозь пальцы.
— Ну, как ты себя чувствуешь?
— Спасибо, Мерлью, неплохо, — Найл обернулся к девушке. Как я сюда попал?
— Сквозняк был сильный в ущелье, вот тебя и вынесло, — с серьезным выражением лица сообщила принцесса.
— Сквозняком?! — переспросил Найл.
— Ну, а сам ты как думаешь? Сделали из копий носилки, да и перенесли. Будить тебя никто не хотел, ждать, пока ты проснешься, тоже. Надоели горы всем по самое некуда, а до пустыни один холм перевалить оставалось. Вот мы встали, да и пошли. Будешь гневаться?
— Нефтис как?
— На охоту отправилась. И несла тебя тоже она. И еще одна девица, из детей. Они там чуть не подрались, кому носилки тащить.
— Кавине только доверь, — услышал Найл знакомый голос. Вечно у нее из рук все валится.
— Значит, это была ты, Юлук?
— Скажи, Посланник, — девушка присела рядом с ним, опираясь на копье. Почему ты говорил, что людей лечит старик, если ты это делаешь сам?
— Это не совсем так, — в памяти Найла промелькнул их общий поход в Дельту, эпидемия в городе, опарыши, копошащиеся в загнивающей ране. — Я расскажу потом, для «памяти», это будет полезно. Просто… Просто я могу вылечить одного, от силы двоих, а Симеон сразу всех.
— Ну, если калеками станут сразу все, — философски пожала плечами Юлук, — лечить нас будет бесполезно.
— А ты почему не на охоте? — поинтересовался Найл.
— Пусть лучше пауки охотятся, — усмехнулась Юлук. — Они все сырым могут жрать. А нам с этой травой ни в жизнь приличного костра не развести. Пару каких-нибудь козявок охотницы всяко найдут, а больше нам и не испечь. Маленько перекусим, и ладно.
Найл постепенно начал понимать, что среди его маленького отряда есть группа, на которую он ранее не удосуживался обращать особого внимания, и которая живет и развивается по своим, особенным законам, не очень согласующимся с привычными Найлу обычаями города Смертоносца-Повелителя.
Посланник откинулся на подстилке, закрыл глаза и попытался установить полноценный контакт с сознанием Юлук, которая поднялась с корточек и пошла к ближайшей кочке, рассчитывая найти небольшую, быстро пропекаемую добычу, но уставший мозг не послушался, и правитель на несколько минут провалился обратно в дремоту.
