— В общем, мистер… как вас там?.. смотрите не поскользнитесь. Я вам категорически не кланяюсь.
При полном молчании он покинул комнату. Галина догнала его у выходной двери, где Володя задержался, возясь с незнакомым замком. На лестничной площадке он сказал:
— Ты что, остаешься?
Она придерживала дверь, чтобы не захлопнулась.
— Не могу же я его бросить.
— Учти, это не бутафория. Это не «союз меча и орала» из «Двенадцати стульев». Гораздо хуже.
— Я же к ним записываться не собираюсь.
— Ладно. Будь здорова. — Он сбежал на один марш.
— Володя, но при чем здесь я?
— Не маленькая. Звони.
Галина вернулась в гостиную, а Владимир Яковлев сел в троллейбус и поехал домой. Ни номера дома, ни номера квартиры он не запомнил — не до того было. Он ругательски ругал себя…
Учредительное заседание клуба «Дискуссия», испорченное столь грубо, скомкалось. Ричард налил девицам виски, бросил в стаканы по два кубика подтаявшего льда и разбавил содовой.
Мистер Дей, поблагодарив за доставленное удовольствие, объявил о своем уходе. В машине он сказал Галине возмущенным тоном:
— Черт знает что! Действительно, как это сказал ваш Володя? Шантрапа… Я думал, все это несколько солиднее. — И неожиданно рассмеялся. — Впрочем, все довольно невинно.
— Нет, мистер Дей, это не так невинно, как вы думаете. По-моему, все это омерзительно.
— Ну не будьте так нетерпимы к инакомыслию. Как же тогда говорить о разрядке?
— При чем здесь разрядка?
— Джордж очень верно заметил: одной торговли мало.
— В таком случае почему же ваш Джордж не захотел отвечать на вопросы?
— Ах, оставим эту чепуху, — примирительно сказал мистер Дей. — Есть вещи поинтереснее.
— Изучаете жизнь советских людей? — петушиным своим тенором спросил шофер Коля.
— Некоторым образом. Пытаюсь.
— Я, между прочим, тоже советский человек, — сказал Коля.
Это был прямой намек, и мистер Дей его понял. Галина подумала: ну вот, этого еще не хватало.
— Что вы предлагаете, дорогой Коля? — заинтересовался мистер Дей.
— Могу в гости пригласить. Посмотрите, как живет рабочий класс.
— А что? — Мистер Дей посмотрел на Галину, ища ее одобрения. — Мне эта идея нравится.
— Какой же вы рабочий класс, Коля? — сказала она.
— А кто ж мы? Хлопкоробы, что ли? — завелся с пол-оборота Коля. — Если хотите знать, мы, шоферы, — самая распространенная профессия. Нас в стране больше десяти миллионов.
— Да я ничего не имею против вашей профессии. Не волнуйтесь, пожалуйста.
Коля повернул голову, подмигнул ей.
— Я волнуюсь, только когда с тещей капусту на зиму рубим. Зимой под капустку хорошо идет.
— Смотрите вперед.
— Ничего, мы милиционера и макушкой увидим. Так что, мистер Дей, печь блины?
— Вы хотите позвать меня на блины?
— А что? Теща утром поставит, к вечеру напечет. Правда, икры у меня нет. С селедочкой.
— Завтра?
— Да. Я как раз выходной. Мой напарник вас привезет, адрес знает.
— Во сколько?
— Хоть в шесть, хоть в семь.
— С удовольствием принимаю ваше приглашение, дорогой Коля. Я сам подумывал о чем-то подобном.
Таким образом у мистера Дея возникло мероприятие сверх программы.
…Ложась спать, Галина подумала, что следовало бы позвонить Володе. Но ей не хотелось звонить. Так, наверное, избегают встреч и разговоров сразу после неудачи сообщники по неблаговидному делу. Ей было неприятно после сцены в квартире Ричарда.
Следующий день был отдан Третьяковской галерее, а вечером они отправились к Коле. Он жил в коммунальной квартире, с одним соседом. Большая, метров двадцать с лишним, светлая комната была тесно заставлена. И не мудрено: широкая кровать, диван, шкаф для платья, шкаф для книг, обеденный стол, письменный стол, телевизор, холодильник. И все нужно, ничего не выбросишь. Жена и теща хлопотали на кухне. Сам Коля встретил их в фартуке поверх костюма. Галстук у него был завязан неумело и висел криво, но это его, кажется, не смущало. Пахло блинами.
— А-а! — громко, на всю лестничную клетку заорал он, открыв дверь. — Привет акулам капитализма. — Глаза его горели отчаянным гостеприимством. — Прошу, прошу.
— Колька, идол. С ума сошел? — послышался из кухни низкий женский голос.
— Я же шучу, они же понимают.
