Яркий свет огромной южной луны заливал виллу в окрестностях Сорренто, вырисовывая причудливые узоры на полу спальни, которую Джеффри теперь именовал „покоем новобрачных“.
– Но ведь мы уже спали здесь раньше, – смеясь сказала Ребекка, когда Джеффри в день приезда торжественно перенес ее через, порог.
– Это совсем другое дело, – возразил он. – Тогда у нас был обычный курортный роман, а теперь – медовый месяц.
Сейчас, проснувшись среди ночи, Ребекка с улыбкой вспоминала свадебную церемонию, предотъездную суматоху и прибытие в этот дом, где все казалось новым и незнакомым, потому что с постоянным присутствием Джеффри в ее жизни мир вокруг казался другим.
В это время Джеффри, которого она считала спящим, приподнялся на локте и сказал:
– Мне вот тоже кажется, что спать в такую ночь – на редкость дурацкое занятие.
– Есть другие варианты? – спросила Ребекка, улыбаясь.
– Разумеется! – ответил Джеффри, придвигаясь ближе и проводя кончиками пальцев по ее обнаженным плечам и груди.
– Но мы уже занимались любовью, – запротестовала Ребекка.
– Не вижу причин, отчего бы нам не повторить.
Для чего, по-твоему, существует медовый месяц?
– Для выполнения тех ритуалов, которые из века в век повторяют все супружеские пары, – с притворной серьезностью произнесла Ребекка голосом примерной ученицы.
– Не правда! – возразил Джеффри. – Мои чувства к вам совершенно неповторимы, миссис Каннингем, и я уверен, что никто еще не занимался любовью лучше, чем мы!
– О, как приятно это слышать! – промурлыкала Ребекка.
– Это ты о моих чувствах? – поинтересовался Джеффри.
– И о них тоже. Но „миссис Каннингем“ тоже ласкает слух.
– Мне тоже, – откликнулся Джеффри. – И не в последнюю очередь благодаря тому, что я потратил чертовски много сил, чтобы ты наконец согласилась носить это имя.
– Я с самого начала хотела выйти за тебя замуж, – призналась Ребекка, обнимая его. – Помню, когда ты впервые позвонил в мою дверь, то из-за дождя был в плаще и в шляпе, так что я могла разглядеть только глаза. Но даже в тот момент у меня возникло ощущение, будто я уже видела тебя раньше.
– К несчастью, оказалось, что так оно и было, – вздохнул Джеффри.
– Однако первый раз я тебя увидела гораздо раньше, чем ты думаешь, – ответила Ребекка. Задолго до суда над Майклом.
– О чем ты? – удивленно спросил Джеффри.
Ребекка включила ночник на тумбочке возле кровати и вновь скользнула в объятия Джеффри.
– Эту историю стоит рассказать. Мы с тобой были очень близки друг к другу однажды, много лет назад.
Джеффри с любопытством взглянул на нее.
– Ну, Шахерезада, рассказывай дальше.
– Я сама узнала об этом всего несколько дней назад, после свадьбы. Пам мне рассказала.
– А при чем здесь Пам? – еще больше удивился Джеффри.
– Очень давно – нам было тогда лет по десять – я однажды осталась у нее ночевать. Дело было зимой, и в доме стоял жуткий холод. Чтобы согреться, мы с Пам решили забраться в кровать к ее брату. – Ребекка улыбнулась, – Мы же не знали, что Генри в ту ночь уступил комнату приятелю, который приехал накануне. Утром няня Пам не нашла нас в ее комнате, страшно перепугалась и бросилась повсюду нас искать. Представляю, какое у нее было лицо, когда она обнаружила нас мирно спящими в одной кровати с незнакомым молодым человеком. Но она сумела разбудить и увести нас, не разбудив при этом тебя.
Джеффри недоверчиво смотрел на нее.
– Не могу поверить! – воскликнул он. – Неужели я действительно женился на женщине, по вине которой провел одну из самых ужасных ночей в моей жизни? Я был просто в шоке, когда среди ночи увидел вас рядом с собой! Я подумал, что, если судья Блэкстоун тоже увидит эту картину, одним строгим внушением мне не отделаться! Так что теперь, дорогая, тебе придется ублажать меня очень много ночей, чтобы компенсировать ту ночь!
– Думаю, я справлюсь, – невозмутимо ответила Ребекка. – Кстати, судье Блэкстоуну было обо всем доложено. И он ужасно на нас разозлился.
