– Возвращаюсь к себе, – ответил Джеффри, пожав плечами. – И снова прощаюсь с тобой. На этот раз, очевидно, навсегда. Впрочем, оно и к лучшему.
– Прощаешься навсегда? – повторила Ребекка, не в силах осознать смысла этих слов.
– Кстати, – внезапно сказал он, – я знаю, где Пам и Джек проведут медовый месяц.
– Да? – машинально спросила Ребекка, хотя это ее уже не интересовало.
– Генри был тем самым другом, который организовал наш небольшой отпуск в Италии, – сообщил Джеффри безразличным тоном. – И тогда же он сказал мне, что сделает своей сестре подарок на свадьбу, отправив ее с мужем в Сорренто.
– Надо же, – отозвалась Ребекка, – какой сюрприз!
– Знаешь, пока мы жили в том доме, я думал, что когда-нибудь снова привезу тебя туда, но уже в свадебное путешествие. – Джеффри грустно улыбнулся. – Однако теперь я понимаю, что та неделя была единственным «медовым месяцем», который нам достался. Что ж, прощай!
И он, сев за руль, захлопнул дверцу машины.
– Ты вчера не очень поздно вернулась, – заметила Оливия Хьюстон, обращаясь к дочери на следующее утро за завтраком. – Я слышала, как ты вошла, но уже почти засыпала, поэтому не стала вставать. Ну, как все прошло?
Стараясь, чтобы мать не заметила ее подавленного состояния, Ребекка в красках расписала свадебную церемонию – разумеется не упоминая о Джеффри, – затем перешла к вечеринке.
– Было очень весело. Пам позвала всех школьных друзей, так что у меня не было недостатка в партнерах для танцев. Поболтали с Гаролдом Харисоном… – Она запнулась, не зная, что еще сказать. – Хочешь кофе?
– Я сама, – остановила ее миссис Хьюстон и направилась к плите. – Ты, наверное, устала.
– Да нет, – ответила Ребекка, намазывая маслом тосты.
– Это Гаролд тебя вчера подвез? – спросила мать.
– Нет, – ответила она подчеркнуто равнодушно. – Вообще-то Кэт собиралась меня подвезти, но они с Сэмом решили остаться подольше, и меня подбросил приятель Генри.
В этот момент появился Майкл с женой, и Ребекка облегченно вздохнула. Разговор перешел на беременность Патси, и Ребекка втайне позавидовала невестке, глядя, как бережно брат обращается с ней, стараясь предугадать малейшее желание. Затем она попрощалась с домашними и, заехав ненадолго к Блэкстоунам, отправилась домой в Стэнфилд.
Разум говорил ей, что она поступила правильно, отказавшись ввести Джеффри в их семью, но сердце все настойчивее убеждало в обратном.
Джеффри хотел, чтобы она стала его женой. И он был единственным мужчиной на свете, за которого она хотела бы выйти замуж. Но, отважившись на подобный шаг, она станет изгоем, ей придется порвать все отношения с матерью и с братом. Невольно она начнет обвинять в этом Джеффри – сначала мысленно, затем вслух. Рано или поздно их брак распадется, и тогда ей грозит одиночество, потому что домашние не простят ей предательства…
Когда Ребекка вернулась домой, она не обнаружила никаких вестей от Джеффри – ни записки, ни сообщения на автоответчике. Но телефон зазвонил, едва она переступила порог гостиной.
– Это я, – послышался возбужденный голос Кэтрин. – Мы уже вернулись. У тебя все в порядке?
– Все отлично, – заверила ее Ребекка.
– Я просто умираю от любопытства, – призналась Кэтрин. – Что произошло между вами прошлой ночью?
– Джеффри сделал мне предложение, – ответила Ребекка, и, не давая подруге вставить ни слова, продолжила:
– А я ему отказала.
Повисло долгое молчание. Кэтрин, казалось, не могла прийти в себя от изумления.
– Не может быть, – наконец пробормотала она.
– Может, – хмыкнула Ребекка. – В качестве альтернативы я предложила ему предаваться втайне безумной страсти по уик-эндам, но он отказался, заявив, что предпочитает тогда вовсе со мной не видеться.
– Да этот парень полный идиот! – потрясенно воскликнула подруга. – И что же дальше?
– Ничего, – устало ответила Ребекка. – Теперь он ушел окончательно. После всех наших встреч и расставаний, повторяющихся с удручающей периодичностью, это наконец свершилось.
Напоследок он сказал мне, где проведут медовый месяц Пам и Джек.
– При чем здесь это? – удивилась Кэтрин. – И кстати, куда они отправились?
