-- Слышала, -- кивнула Марина Евгеньевна, проглатывая глазированный сырок, -- действительно, безобразие форменное...
-- В нашей стране всегда был бардак! -- обличающе резко подытожил Павел Григорьевич, -- я всегда это говорил! И студентам тоже! Чтоб знали и не удивлялись, почему мы так живём! Ещё до большевиков всё началось! Задолго! Это такая у нас в России власть! Мне, человеку с рациональным мышлением, просто не понятно...
-- Да! -- подтвердила раскрасневшаяся от горячего чая Марина Евгеньевна, -- вот сняли Лужкова, думали все, что воровать меньше станут -- а стало-то только хуже!
-- Так что мне делать? -- понуро прервал их полемику Алексей.
-- Не волнуйтесь, голубчик, мы что-нибудь придумаем, -- уверенно кивнул Павел Григорьевич, -- диссертация найдётся, может и не сразу, но уверяю вас, волноваться не стоит! Вы просто много занимаетесь, нервы у вас на пределе...
-- Да причём тут нервы?! -- воскликнул Алексей.
-- Очень даже причём! -- Павел Григорьевич ободряюще хлопнул его по плечу, -- да потом, если честно, для науки, это не будет огромной потерей, поверьте мне... подумаешь, Захария Ситчен, какой-то... да он, если вы помните, даже и не историк!...
* * *
Прохладным мартовским вечером, примерно около девяти часов, на углу Волхонки и Гоголевского бульвара притормозил чёрный "Фольксваген" Поло. Из него вышел человек в коричневой кожаной куртке, и синей спортивной шапке. На ногах его были одеты серые спортивные штаны Red-n-Rock's и зимние кроссовки. В руках он держал спортивную сумку с надписью "Вперёд Россия!", лицо его было поросшим густой чёрной щетиной, из которой торчал орлиный нос.
Скучающие полицейские из патрульно-постовой службы, оживились было, словно охотники, почуявшие добычу, но вылезать из своего "Форда" не стали: на улице было промозгло и до окончания дежурства оставалось полчаса. Они проводили его долгим взглядом, как иной повеса провожает удаляющуюся фигуру прекрасной молодой девушки, в короткой юбке.
А мужчина из "Фольксвагена", пересёк дорогу, и, пройдя под аркой станции метро "Кропоткинская", мимо магазинчиков, вышел на Гоголевский бульвар.
Пройдя по нему некоторое расстояние, он остановился возле лавочки, которая стояла рядом с оригинальной скульптурной композицией, изображающей писателя Шолохова, на вросшей в камень, лодке, и группу конских голов, торчащих из потемневшей бронзы, под углом в тридцать пять градусов. В народе этот памятник окрестили "Дед Мазай и зайцы".
На лавочке сидел не молодой мужчина, в шляпе, чёрном драповом пальто и больших очках. На коленях он держал кожаный потрепанный портфель, когда-то бывший бежевым.
Человек со спортивной сумкой сел рядом с ним, и поздоровался. Говорил он с лёгким кавказским акцентом.
-- Добрий вэчер, Павел Гиоргич.
-- Здравствуйте, Зариф, -- сухо ответил тот.
-- Ви принэсли?
-- Да, оба экземпляра, -- отвечал человек в шляпе, -- а вы?
-- Дэньги в сумке. Как догаварывались -- ровно мильон.
-- Тише вы, -- нервно поморщился человек в шляпе, -- надеюсь, пересчитывать не надо? Да здесь и не получится...
-- Мой босс дэла вэдёт честно, -- негромко сказал Зариф, -- обэщал -- сделаль. Ви тоже, обещали -- сдэлали. Довэрие...
-- Одного не могу понять, -- вздохнул мужчина в шляпе, -- на кой чёрт, вашему хозяину...
-- Нэ хозяину, а боссу, -- поправил Зариф.
-- Зачем вашему боссу понадобились оба экземпляра?
-- У кажьдого чэловека свои причуды, -- философски ответил Зариф, -- я говориль уже: он считаэт, что эта вэщь, поможет ему спастысь в декабре 2012, когда дольжен бит конэц всэго... А два экземпляра? Ну, нэ знаю, если одын потеряет, навэрно...
-- Чёрт знает что! -- пробормотал человек в шляпе, -- я пошёл на это преступление, только из-за своих стеснённых жилищных условий -- ипотеку нечем выплачивать, а зять...
-- Павел Гиоргич, какоэ прэступление? -- Зариф бросил на него недоумённый взгляд, -- ви сами говорыли, что научная цэност этой вэщи, почти ныкакая. Так где тут плохо?
-- Ну, знаете ли, молодой человек, -- покачал головой Павел Георгиевич, -- это всё же, в некотором смысле, называется словом "кража" -- разве нет? Ладно ещё университет, но достать это из библиотеки, к тому же центральной, так я же ещё и электронную версию стёр... только мои разносторонние связи помогли мне...
