А когда выяснилось, что и «неделимые» атомы имеют свойство делиться, в рассмотрение ввели элементарные частицы. Это случилось в начале нашего века, но уже к середине столетия оказалось, что и этих «первокирпичиков» материи достаточно много, они обладают способностью делиться, превращаться друг в друга и т. д. Словом, похоже, надо вводить в обиход новые элементы, из которых, как из кирпичей здание, придется возводить основы современной физики.
С.З. Но ведь такие частицы уже введены. Последнее время достаточно много говорят, скажем, о кварках. Чем они вам не нравятся?
В.А. Да хотя бы тем, во-первых, эти кварки никому до сих пор не удавалось зафиксировать, так сказать, в чистом виде, а стало быть, неизвестно, существуют ли они в действительности или это просто очередная выдумка теоретиков. И во-вторых, самих этих кварков — чем дальше, тем становится больше. Сначала было достаточно всего трех. Потом теоретикам понадобилось вводить еще «очарованные», «красивые», «цветовые» кварки. И если дело пойдет так дальше, то вскоре, видимо, с кварками произойдет то же, что и с элементарными частицами, которых на сегодняшний день то ли двести, то ли две тысячи — все зависит от того, как считать.
А главное, кварки — это не более мелкие, чем элементарные частицы, образования: по своим размерам и массе они могут быть даже больше. Скажем, масса одного кварка предположительно равна пяти (!) массам протона…
С.З. И что же вы предлагаете взамен?
В.А. Не изобретать велосипед! Применительно к нашему случаю эта расхожая фраза означает, что есть смысл вернуться к тому, от чего когда-то отказались при довольно сомнительных обстоятельствах, а именно, к теории мирового эфира.
С.З. Но позвольте, насколько я помню, мировой эфир — это некая субстанция с немыслимыми свойствами. И разные взаимодействия должна передавать со скоростями чуть ли не выше скорости света. И обладать нулевой инерцией. И быть материей настолько тонкой, что ее присутствие практически не обнаруживается существующими ныне приборами… Стоит ли связываться со столь сомнительным изобретением ума человеческого?
В.А. Вот-вот, вашими устами заговорила та самая психологическая инерция, в которой погрязли ныне многие ученые умы. «Эфир? Это мы уже проходили…»
И почему-то никого не настораживает, например, тот факт, что вакуум — ту самую субстанцию, которая, по мнению многих, заполняет ныне межпланетное и межзвездное пространство, давно уже перестали считать просто пустотой. Нечего сказать, хороша пустота, если из нее, согласно современным физическим канонам, вполне можно получать и многие элементарные частицы, и энергию. Эта «пустота» обладает диэлектрической и магнитной проницаемостью, поляризацией, разного рода флуктуациями (колебаниями).
Именно в вакууме распространяются поля, обеспечивающие четыре основных взаимодействия — ядерные сильные и слабые, электромагнитные и гравитационные.
В общем, не случайно академик В. Ф. Миткевич, еще в 30-е годы, размышляя об этом, высказал такую мысль: «Абсолютно пустое пространство, лишенное всякого физического содержания, не может служить ареной распространения каких бы то ни было волн».
Ну а если пустота чем-то заполнена, то в конце концов какая разница, как это нечто называть — вакуум или эфир? Я лично предпочитаю последнее название. Оно и появилось раньше, за ним и стоит больше содержания. Доказать это я и берусь в следующем диалоге.
О роли эфира в природе, или разговор о том, как газовые вихри позволяют возвести старую постройку из нового материала.
В.А. Итак, многие годы ученые разных стран стремились угадать свойства мировой среды, создавали многочисленные модели, гипотезы, теории, — и все неудачно. В чем корень их ошибок? Прежде чем ответить на этот вопрос, давайте вкратце проследим путь развития теории мирового эфира…
С.З. Но тогда, видимо, нам придется начать с сэра Исаака Ньютона и его таинственной силы гравитации?
В.А. Согласен. И раз уж вы наслышаны об этом, то вам, как говорится, и карты в руки.
С.З. Когда двадцать лет тому назад первые люди ступили на поверхность Луны, они поставили перед телекамерами на глазах у многих миллионов зрителей запоминающийся эксперимент. Один из астронавтов уронил куриное перышко и подобранный тут же на Луне камень. Оба предмета одновременно упали в лунную пыль.
