Святой сказал:
– Боже, как смешно!
И он забыл упомянуть о ноже, привязанном к его руке.
– Пошли, – сказал Галлиполис, направляясь к проходу. – Но не подходи слишком близко.
Он остановился около комнаты, где играли в карты, и постучал в дверь. Все еще прикрывая Саймона, он сказал через панель двери:
– Эй, ребята, не выходите, пока я не дам вам знать. У нас гости. Если вы хотите еще поработать с Фрэнком, то делайте это на столе, а то он создает слишком много шума, когда валится на пол.
Он указал Саймону в противоположном направлении.
В конце коридора, напротив кухни, была еще одна дверь, ведущая в своего рода приемную, занимавшую носовую часть барки. Им пришлось обогнуть стойку, которая делила комнату пополам и в то же время служила баррикадой в случае внезапного появления незваного гостя. По другую сторону стойки была еще одна дверь в виде ширмы.
– Идите и позовите их, – сказал Галлиполис. – Я могу наблюдать за вами отсюда.
Саймон вышел на кормовую палубу и сделал знак рукой. Спустя некоторое время из укрытия вышел мистер Униатц, ведя впереди себя Лейфа Дженнета.
– Я не собираюсь стрелять, – сказал Саймон примирительным тоном. – У меня есть еще друзья, которые знают, где я. И если я не вернусь к вечеру домой, они придут сюда задать вам несколько вопросов.
– Некоторые ваши сказки похожи на правду, – признался Галлиполис. – Посмотрим, что будет. Я никогда не стрелял, если в этом не было необходимости. – Он следил за приближающейся парой, стоя за дверью. – Если этот здоровенный бабуин – твой друг, то скажи ему, чтобы он бросил оружие перед тем, как войти сюда.
– Я скажу, – согласился Святой, – но будьте с ним поласковее. Он очень чувствительный. Если вы не так помашете своим автоматом перед его носом, он может сделать попытку пальнуть из него сам. Так что лучше будьте с ним поаккуратнее. Угостите его ликером, и он станет ручным.
Саймон говорил все это беспечным тоном, но его беспечность была притворной. Прикрываясь ею, он пытался придать смысл своей абсурдной идее.
Барка была реальностью – дешевый притон, где нищие игроки опустошали свои и без того пустые карманы, где нарушался излишне мелочный закон. Но из этого следовал вывод, что и грек был реальностью. И если Галлиполис говорил правду, так же как и Дженнет, то невольно напрашивалась мысль, что они – всего лишь аккуратно выложенные ступеньки, ведущие куда-то выше. Но тогда все логические построения Саймона летят в тартарары... Даже для такого артиста, как Святой, было трудно скрывать свои чувства, когда он наблюдал, как Хоппи и Лейф Дженнет подходят к кромке канала.
– Эй, босс! – Мистер Униатц тыльной стороной ладони отер со лба пот, стекавший ему на глаза. Мокрые подмышки его блейзера также говорили о дискомфорте, который он испытывал. – В чем дело?
– Иди сюда, – позвал его Святой. – Здесь есть бар.
– Бар! – Лицо мистера Униатца озарялось постепенно внутренним светом, по мере того как до него доходил смысл сказанного: провидение не оставило даже такие Богом забытые места, как это; и здесь били райские источники приятного утешения. Эта мысль придала ему сил, и он ускорил шаги, подталкивая мистера Дженнета коленкой. – Давай шагай, чего ждешь?
– Убери свой пистолет, – сказал Святой. – Он здесь тебе не понадобится.
– Но...
– Убери, – повторил Святой, после чего Галлиполис проговорил тихим голосом:
– Теперь входите.
Саймон подчинился и прошел вперед. За ним последовал Дженнет, сопровождаемый мистером Униатцем, готовым в любую минуту пустить свое колено в ход. Вдруг мистер Униатц заметил автомат. Его рука невольно сделала движение, и ничто, кроме железной выдержки Святого и непроизвольного рефлекса мистера Униатца, не могло удержать его от непредсказуемых действий. Но в решающий момент Святой произнес своим твердым, уверенным голосом:
– Не бойся, Хоппи. Это у них здесь такой обычай.
И все-таки на какое-то мгновение внутри у Хоппи все похолодело; он опустил руку. Все логические построения Саймона полетели бы к чертям, если бы Галлиполис вдруг почему-то заволновался.
– О'кей, босс. – Мистер Униатц и раньше бывал в домах со странными обычаями. – Где здесь бар?
