С этого времени Сигмон засел за учебу, выполняя указания матушки. Он научился читать и писать, прочитал все книги в домашней библиотеке, собранной еще дедом и навсегда влюбился в военное дело, изученное по десяткам книг. Стать бравым воином, сделать карьеру в армии - это стало пределом мечтаний молодого тана. Судьба землевладельца, не привлекала его. Да и как может привлечь учет доходов и расходов молодого парня, день и ночь машущего старым дедовским мечом? Зов боевых труб, кавалерийская атака, осада городов - вот о чем грезил Сигмон. И это стало трагедией. Паренек из захолустного поместья, выросший под надзором матери, не мог рассчитывать на карьеру военного. Наемник, солдат - вот и все, что ему было доступно. Бравые капитаны, суровые полководцы, маршалы - все они с детства готовились к карьере. Военные династии, где внук повторял путь деда, не были редкостью, к тому же, большинство военных обладали высокими титулами, были наследниками знатных родов. В этом мире мальчишке из тихого деревенского уголка, места не было.
По вечерам, ворочаясь в холодной постели, Сигмон мечтал о военных подвигах, о масштабных баталиях, о жезле полководца… А днем, видя, что в волосах матери прибавилось седых волос, клялся себе, что не оставит ее. Никогда.
Миранда Ла Тойя продержалась пять лет. Но все же так и не смогла смириться с потерей мужа. Она тихо стаяла как свеча, и отошла в мир иной во сне, ровно через три дня после семнадцатилетия сына. Сигмон был безутешен. Весь следующий месяц ни с кем не разговаривал, замкнулся, стал избегать людей. Все дни он проводил в библиотеке, листая старые книги, пытаясь забыться и затерять свое горе среди придуманных историй. Потом он оправился от удара и все же взялся за дела имения. Но через полгода, весной, он принял решение изменившее его жизнь.
Он никогда не хотел быть землевладельцем, собирающим дань с мелких деревушек - где медяками а где и провиантом. Сигмона манили города, людные, шумные, где можно встретить и рыцарей, и магов, и старых вояк, и прекрасных дев. Деревня опостылела ему, въелась в печенки, и он тосковал так, как может тосковать только молодой парень, запертый в четырех стенах и вынужденный просматривать бухгалтерские книги. Поместье представлялось ему пыльной и душной ловушкой, склепом, где хорошо горевать по ушедшим родителям - но не жить. Каждая вещь в доме напоминала ему об отце или о матери. Сигмон чувствовал, что еще полгода такой серой жизни среди осколков прошлого, и он сойдет с ума. Поэтому однажды мартовским днем, холодным и сырым, он стал собираться в дорогу.
Поместье оставил на управляющего - Дита Миерса, служившего еще его отцу. Дит, заменивший Сигмону деда, любил сына хозяина как родного внука. У самого Миерса не было ни жены, ни детей, так уж сложилась его жизнь. Поэтому, когда Сигмон сказал ему, что оставляет поместье, Дит заплакал. Потом обнял молодого хозяина и пошел седлать коня. Управляющий понимал, почему уезжает тан, и не уговаривал остаться. Только попросил его обязательно вернуться. Сигмон обещал.
Через два дня он был уже на пути ведущим в Вент, столицу Южного Герцогства. Хотя его поместье и располагалось в Западном, до Вента было не так уж далеко. Но и не близко. Как раз достаточно для того, чтобы не сбежать ночью домой, поддавшись искушению покинуть армейскую жизнь. Кроме того, в Венте жил старый знакомый Дита - конюший Бернем. Он переписывался с управляющим и бывший в курсе бед, постигших семью Ла Тойя. У него Сигмон и остановился. Ему повезло. Бернем оказался знаком с конюшим графа Тиферра, командующего вторым пехотным полком. От него то Сигмон и узнал о наборе в корпус кадетов и явился на комиссию. Ему снова повезло, - Бернем считал, что парень просто очутился в нужном месте в нужное время.
Кадетский корпус, затея графа Тиффера, был предназначен как раз для отпрысков семей небогатых, не очень знатных, но имевших образование. Для таких как Сигмон. Армейским офицерам нужны толковые ординарцы, подручные, курьеры, причем такие, что будут разбираться в военном деле. Деревенских и простолюдинов забирали в солдаты, знать шла служить на заранее выторгованные места, а вот сообразительной и расторопной молодежи не хватало. И граф Тиффер решил ее воспитать.
