— Виолетта, — протянул я руку вперёд, но в ответ получил удар.
— Не трогай меня, трус.
Разговаривать сейчас бесполезно… Умеют же женщины себя накручивать. Эх…
Развернувшись, я поплёлся в кабинет, однако Виолетта сдержала себя от дальнейших язвительных комментариев в мой адрес. Войдя, устало опустился на диван и посмотрел сидящую за моим рабочим местом Ирину, тихо спросив:
— Есть хорошие новости?
— Идёт штурм Парижа. Что-то происходит в Британии — пока освещения СМИ нет, но Букингемский дворец оцеплен силами королевской семьи.
— Хорошие новости.
— Не расскажешь, почему поссорились?
— Не расскажу, — расположившись лёжа на диване, сложил руки за голову и тяжёло вздохнул. — Как думаешь, справимся с проблемами?
— В зависимости от того, как мы будем стараться. Возьми себя в руки в ситуации с Виолеттой. Для этого и существует семья…
— Сговорились, да? — сморщился я, словно откусил кусок лимона. — Никогда бы не подумал, что самое сложное — это разрешение внутрисемейных ссор.
— Сам виноват…
— Да меня кто-нибудь будет поддерживать или нет?! — откровенно возмутился в ответ. — Ну всё…
Бросив на Иру колючий взгляд, я вышел из кабинета и, найдя Виолу, проследовал в направлении кухни, бросив короткий взгляд на отдыхающих в гостиной Ню, Нуо и Селену. Войдя на кухню, я смерил взглядом Еву и Виолетту, после чего уверенно направился к последней, пропустив мимо ушей возмущенный возглас, одной техникой блокировав энергетику, забросил себе на плечо и уверенно двинулся к лестнице на второй этаж, провожаемый изумлёнными взглядами, лёгким смехом Евы, понявшей что происходит, и недовольными возгласами болгарки.
Всё-таки Виолетте удалось вывернуться и отступить от меня вглубь комнаты, пока я закрывал двери. Столкнувшись взглядами, мы некоторое время смотрели друг на друга, после чего болгарка весело улыбнулась, а после и вовсе откровенно рассмеялась…
— Прости, прости, правда я не хотела тебя разозлить.
— Тебе это удалось, — сняв с себя халат, я бросил его на кресло и принялся наступать на болгарку. — Ты заигралась…
— А… Веня, постой.
— Поздно.
Почёсывая затылок, я стоял на перекрестке Центральной и Каменной улиц и наблюдал следующую картину: двадцатитонный броневик лежал на боку, задняя часть была смята, а ось вообще валялась отдельно. Нет, это было не нападение, просто его протаранили два спортивных автомобиля… Сейчас место аварии фиксируют криминалисты, видео с карты видеонаблюдения уже получено.
— Жутко… — заметил Шаман, наблюдая, как собирают по частям виновников аварии, складывая в чёрные мешки.
— Мне больше броневик жалко и парней. А также то, что меня выдернули из кровати в три часа ночи, — закурил, наблюдая за работой дорожной милиции, берущей показания у Философа и Крота. — Кстати, как там Мария? Справляется?
— Говорит, что всё не так уж и плохо. С тобой Игорь не связывался?
— Нет. Не понимаю я, куда они решили свалить и с какими целями. Эх…
— Чего вздыхаешь?
— Думаю, дядя Гена, думаю.
— За «дядю» могу и в глаз дать. Не забывай о субординации. Меня потом этим «дядей» до изжоги доведут.
— Вениамин Борисович, телеканал «Россия Сегодня», скажите, что вы думаете о происшествии? — подскочила ко мне девушка репортёр.
— Люди погибли. Что я ещё должен сказать?
— Вы сейчас самый молодой глава семьи, скажите, сложно ли это…
— Прошу прощения, но вы выбрали неудачное место для интервью, — спокойно проговорил. — А сейчас попрошу вас удалиться за оградительную ленту.
— Могли бы и сказать что-нибудь… — несколько обиженно проговорила молодая журналистка.
— Вы плохо скрываете свою энергетику, — посмотрел я в глаза девушки.
Несколько растерявшись, она махнула рукой оператору и удалилась за ленту, после чего они забрались в свой фургон и, спустя три минуты, покинули место происшествия. Шаман посмотрел на всё это и только усмехнулся:
— Вот за это тебя и не любят.
— Могли бы послать и не настолько явного шпиона. Я знаю принципы информационной войны, — стряхнув пепел с сигареты, пояснил командиру. — Завтра администрация прибывает.
— Ты всегда можешь их послать…
— Исключительно на законных основаниях, впрочем, нужно продержаться только до июля следующего года.
