Кончено… Невыплаканные слезы стояли в глазах Коры, готовые в любую секунду пролиться солеными ручьями. Чему было кончаться? Все, что у них было и что их связывало, — это только одна ночь… небольшое приключение. А она полная дура, если приняла случившееся за нечто большее.
Какая глупость думать о том, чего никогда бы не произошло, мучить себя несбыточными мечтами. Нет, будет намного лучше просто забыть обо всем… о Гатти… Забыть и спокойно «закрыть дверь, выбросив ключи».
Как легко пообещать себе что-то и как нелегко выполнить! В полной мере Корина поняла это утверждение спустя несколько недель.
Ида рассказала ей, что Теодор с энтузиазмом принялся совершенствовать профессионализм, последовав советам босса. Он с усердием осваивал нововведения на фирме и старался не отставать от модных теорий. Невестка говорила об этом с некоторым раздражением, как, впрочем, и обо всем, что касалось хороших новостей, будь они своими, или чужими.
— Зря он старается. Все равно кто-нибудь приедет из Рима на замену, пусть и временную, — доверительно сообщила Ида. — Босс и Тео, кажется, не поладили.
Но даже болтовня взбалмошной Иды не могла вывести Кору из состояния полнейшего равнодушия, совершенного безразличия к происходящему. Ее состояние можно было бы оценить не больше, чем в один балл по десятибалльной шкале. Однако настроение ее несколько поднялось, когда к ней с визитом, нагрянула Барбара.
— Что-то случилось, дорогая? — обеспокоенно спросила Корина, так как знала, что в это время падчерица должна была быть на работе.
— Как говорит тетя Ида, я должна спросить тебя об этом, — решительно сказала Барбара, и уже более мягким тоном добавила: — Мне бы не хотелось совать нос не в свои дела, но с тех пор, как мы с мужем вернулись… Каждый раз, как я разговариваю с тобой… ты совсем не… Ты так отдалилась, что я начала… — Барби запнулась и прикусила губу. Ее лицо слегка покраснело. — Это ведь не имеет никакого отношения к свадьбе, правда… и к той шутке, которую мы с Майклом разыграли со свадебным букетом? Просто когда я позвонила Мегги на следующий день, она сказала, что очень занята. Виктория тоже. Я знаю, что она испытывает к Майклу, но…
Кора напряглась в поисках ответа.
— У меня и в мыслях не было причинить боль кому-нибудь из вас, — с чувством проговорила Барбара и потерлась щекой о плечо мачехи. Она всегда так делала, еще с детства, когда была в чем-то виновата или просто хотела, чтобы ее приласкали и пожалели.
Корина ласково погладила дочь по шелковистым волосам, как делала это тысячу раз.
— Если ты злишься на меня из-за букета, то, пожалуйста, поверь, я… мы… Я сделала это просто потому, что хотела, чтобы вы испытали то же счастье, что и я. Особенно ты…
Падчерица на миг замолчала, но потом продолжила еще более эмоционально.
— Ты… ты просто замечательная мама. Ты всегда заботилась обо мне больше, чем папа. Я всегда… всегда любила тебя сильнее, чем отца, и особенно когда вдруг Майкл обратил мое внимание…
Она подняла голову и посмотрела на мачеху.
— Должно быть, это очень тяжело… папа никогда не скрывал, что Сара…
— Он всегда любил твою мать, — помогла Кора. — Она дала тебе жизнь. И я не испытываю к ней ни зависти, ни злости. Мать всегда остается матерью. Но я знаю, что в твоем большом сердце есть местечко и для меня. Когда у тебя появятся дети, ты расскажешь им о Саре, но именно я буду их убаюкивать и успокаивать, читать сказки и баловать…
— Ты всегда будешь для меня мамой, — со слезами на глазах сказала Барби. — Всегда… Я слышала, что вы втроем заключили договор о безбрачии. Но я не хотела никому из вас причинить боль…
— Я знаю, милая, — успокоила ее Кора.
— Но если дело не в этом, что же тогда случилось? Только не говори «ничего», я все равно не поверю, — настаивала Барбара.
— Я сегодня узнала, что моя школа-интернат закрывается, — ответила с грустью мачеха.
— О, нет. Мне очень жаль!.. Я знаю, как сильно ты любишь детей, — Барби встала. — Ида сказала мне, что уверена: все дело в том итальянце, который останавливался у тебя. — Датти…
— Гатти, — тихо поправила Кора и пошла на кухню, чтобы поставить чайник.
