Она не смотрела на меня.
— Просто знаю, и все.
— Душенька моя, ты не можешь обвинить человека в убийстве по такой вздорной причине. Что-то тут есть еще. Давай, говори.
Велда обняла ее за плечи и прижала к себе.
— Я помню, как мама говорила… прежде, чем умереть. То, что она сказала… но я не могу вспомнить слова… я была так напугана. Она умирала и сказала мне что-то, но я не могу вспомнить ни слова! — Она всхлипнула и захлебнулась слезами.
Когда она немного успокоилась, я спросил:
— Почему ты думаешь, что он хочет тебя убить?
— Знаю. Как он смотрит на меня… как касается меня…
— Дальше, крошка. Это не довод.
— Потом — машина. Она едва не сбила меня.
Ты запомнила номер?
— Нет.
— Дальше.
— Этот человек ночью. Он провожал меня из театра. Он шел за мной все время, но, к счастью, я знаю дорогу дворами, и мне удалось убежать.
Ты обращалась в полицию?
— Нет.
Теперь моя очередь, Сью. Ты знаешь, что ты необыкновенно красивая девушка? Это правда. Не смотри на меня так. Мужчины всегда будут за тобой охотиться, привыкай. У каждого был случай, когда его чуть не сбила машина. Не обращай на это слишком большое внимание. А что до твоего отчима, то он смотрит и дотрагивается до тебя самым обыкновенным образом. Пока ты не сказала ничего конкретного.
— Как тогда с теми, которых вы убили, и с теми, которые…
— Ну, хватит!
Но ей надо было объяснить. Она была потрясена моей личностью. Я смотрел на Велду.
— Она знает, где ты была эти семь лет?
— Да.
— А про меня?
— Все.
— Ну вот и ответ. Эти люди были частью вражеской организации, которой нужно убрать Велду прежде, чем она заговорит. Они пришли за ней, а не за мной. Теперь с этим покончено. Никто не собирается ее убивать, потому что она свое сказала и теперь слишком поздно. Что ты на это скажешь?
— Я не вернусь обратно.
— Ну, допустим, я пойду к твоему отчиму, выясню, в чем тут дело. Это поможет?
Велда отвела Сью в спальню и вернулась.
— Ты сделаешь все?
— Ты знаешь, что я не меняюсь.
— Ты веришь, что эти люди приходили за ней? После нескольких секунд я ответил:
— Базиль Левит сказал, что хочет тебя и крошку, но с последней операцией это, по-моему, не связано. Он сказал… вот черт… — Я потрогал висок пальцем. — Я слишком долго отсутствовал. Что-то такое он сказал…
— Вспомнишь?
— Конечно, милая! — Я коснулся ее локонов. Черное золото. Тонкие и упругие завитки. — Уложи крошку.
Она скорчила гримаску и кивнула. Казалось, этих семи лет не было вовсе. Были мы — я и Велда.
Очень легко я собрал материал о Торренсе. Он крутился в политических кругах еще с тридцатых годов, варился в общем котле и был предметом для рекламы трех оппозиционно настроенных журналов. Я потратил два часа, чтобы сопоставить факты, и в итоге получилось, что он пользовался прекрасной репутацией.
Но это была пустая трата времени. Если крошка что-то и знала, то это относится к другой части биографии, о которой не пишут на первых полосах. Люди обычно не бывают белоснежными всю жизнь.
Я вызвал Гарднера и назначил встречу в «Голубом кролике», попросив прихватить все о Торренсе. Он только буркнул: — Что еще?
Но я знал, что все будет на месте.
Он явился вместе с Питером Ладеро, который писал статьи для колонок политики. За ланчем я получил всю информацию о Торренсе, какую только можно вообразить. В основном это было то же, что и в журналах. Торренс — продукт нью-йоркских школ, кончивший университет с отличием, юрист по образованию, который сразу поступил на государственную службу. У него небольшое наследство, которое сделало его независимым и дало возможность выбиться в люди. Он обладал способностями и упорством, которые пробили ему дорогу до должностей в штате и в сенате, а теперь он почти губернатор.
Я спросил:
— А что-нибудь темное?
— Ничего. Найди что-нибудь, и я продам это оппозиции за миллион долларов.
— Они что, не пробовали?
— Шутишь? — Он поднял очки на лоб. — И потом, в чем дело, Майкл? Для чего ты прощупываешь этого малого?
— Пока из любопытства.
— Это для печати?
— Нет. Это просто из любопытства.
— Черт, ну объясни ты мне…
— Ну ладно. Что с его женитьбой?
Они посмотрели друг на друга, и Пит пожал плечами.
