Двое других тоже поднялись, лица их были каменными и мрачными и боком стали заходить на змеистого. Тот пятился от них, заорал оглядываясь, но остальные отвлеченно смотрели на него, ожидая развязки.
Прижавшись к стене селянин обрел неожиданно дар речи и сдавленно запричитал.
– Нет, вы что, не надо, это пройдет, это не то…не то…
Резво кинувшись вперед его бывшие соседи профессионально скрутили за спиной у бедняги руки, ругаясь, когда царапались о чешуйки. Тот попытался вырваться, его приложили лицом об стол и он сразу затих. Только причитал, когда его вели через бар, прихватив заодно ружья.
Троица вышла за дверь, и на выходе скрученный издал болезненный вопль, затем его пихнули и он замолк. Все собравшиеся молча слушали. В мертвой тишине бара слышалось только приглушенное сопение Венди.
Через некоторое время до них донесся одинокий звук выстрела. Двое вернулись одни. С мрачным выражением лица они двинулись прямо к стойке.
– Теперь сорок семь. – Вздохнул Лапников – Змеиная болезнь в действии.
– Полицейские какие то порядки. – Проворчал Сергей, мрачно глядя на спутников. – Говоришь это назвали змеиная болезнь?
– Да змеиная болезнь, от нее нет спаса никому. Сейчас ты человек, а через пару секунд уже змея. Тебя ловят, сворачивают шею и вешают на столбе. Спасения нет.
– Это хорошо еще если сразу в змею, – заметил Щербинский, – а бывают как этот. Не змея не человек, тварюга чешуйчатая. Вот ты говоришь, почему стреляем сразу, так ведь если сразу не пристрелить, станет таким чудо-юдом, что потом только бегом спасайся.
– Но ведь он вроде как человек, понимал все, просил отпустить. Подумаешь в чешуе.
– Это он сейчас понимает, просится. А потом как говорить забудет, шипеть начнет, озмеиться весь. И получится из него не маленькая змейка, а здоровый змей. Не поверишь, у нас на кордоне встретили такого. Змея, в человечий рост, голова как у лося, да к тому же не одна а две. И по три глаза у каждой.
Серега ухмыльнулся, этой ночью он видел монстров и пострашнее.
– Трое наших в это время как раз до дома шли, – продолжал Щербинский, – напал на них, они стрелять начали. Двадцать четыре патрона извели. Двенадцатый калибр. Да от такой дозы и слон копыта отбросит. Или что у него там…
– У такой змеюки, и чешуя должна быть пропорционально толстая, то есть почти броня. – Вставил журналист, он повозил ногой шлем, что стоял под столом.
Солнечный луч медленно двигался вдоль высохших половиц, за окном пели птицы. В баре было на удивление тихо и спокойно, словно не пристрелили только что неподалеку человека, пусть даже наполовину обращенного в змею.
– Темная какая история, – сказал Сергей, – непонятная. Я как журналист изучал историю Черепихово. Такое ощущение, что зародилась она довольно таки давно, древняя она. Был ранее такой случай.
– Ага. – Тут же перебил Лапников. – эта та которая с волком звонником?
– Именно так, тоже интересовались?
– Было дело…Совпадения тут конечно интересны. Тоже буря, тоже разгром, а потом началось.
– Хочешь сказать, что и раньше такое случалось? – Спросил с некоторым удивлением Щербинский.
– Случалось и раньше, по моему это преследует село с момента основания, когда только племя выгнали, – сказал Сергей, – кстати, я не знаю названия племени, хотя у меня и есть некоторые сведения…
– Племя звали Лемех. – Произнес журналист. – Это было языческое, не слишком крупное племя, жило охотой, в общем то никому особо не мешало. У них был какой то культ природы, сейчас уже все позабыли имена их богов.
– И церковь построили прямо на капище.
– Их шамана отловили помниться, не дали убегнуть, – Лапников снова пнул шлем, – и разодрали как водится на двух березах.
– Однако. – Заметил Щербинский.
– Шамана то разодрали, – сказал Серега со вздохом, – но это было более пятисот лет назад, и меня в общем то не колышет какой то шаман, когда вокруг меня снуют чудовища и с каждым мигом близится ночь. Не могу удержаться, но я теперь все время думая о будущей ночи.
– О ночи не беспокойся. – Сказал зоотехник. – Переживем как ни будь, если хворь змеиную пронесет.
– И все же я хотел бы решить, что мы будем делать дальше.
