– Видел.
– Это Сенцов, наш бывший библиотекарь… Он тоже не в себе, но ты его не бойся. Как встретишь, просто скажи ему, что змей боишься и он тебя не тронет.
Над столиком повисло тяжелое молчание, позади в темном углу шизик Саня продолжал восторгаться своим змеиным чулком, да доносился храп тракториста неподалеку от стойки.
– А еще у нас фельдшер есть – без всяко системы сказал вдруг старший Щербинский – Тимаго В.Р. Бывший ветеринар. Но теперь лечит людей. И еще старик один, Саврасов, но он отсюда ушел… Недавно.
Сергей не ответил, потому что в этот момент его внимание приковал новый предмет обстановки бара.
Здесь подле стойки, лежали ружья, пятеро ружей, аккуратно сложенные на полу, пятеро ружей по числу людей, как бут то без ружей они никуда не выходили. В основном это были классические двустволки, но попались и два современных помповых ружья.
За окном мягко шелестел дождь и капли воды подрагивали на оконном стекле.
– Так что же произошло в селе после бури? – спросил наконец Сергей.
Ответом ему было молчание, затем Иван Щербинский поднял голову и ни на кого не глядя вымолвил:
– Жизнь тяжела.
Кузьмич спал мертвым сном, а Щербинский второй тоже был близок к этому.
Вскоре вся компания мирно спала.
Сергей встал, от всех троих сидящих перед ним селян яро несло перегаром. Приезжий заглянул в кружку старшего Щербинского и квалифицировал находящееся в ней зелье, как ядреный деревенский самогон.
Вздохнув Серега обвел взглядом зал и повернулся к двери.
У самого выхода его догнал заплетающийся голос старшего Щербинского:
– Купи себе ружье, слышишь! Купи! – и снова настали тишина.
Сергей повернулся и толкнул дверь.
Приезжий вывалился за порог и тряхнул головой. Фу-у-у, единственные нормальные люди в поселке, упиваются как свиньи, и то явно для того, чтобы не сойти с ума, вслед за остальными.
Он просидел в баре около часа и получил достаточно исчерпывающую информацию о деревне.
Никто никому не нужен. Живи где хочешь и купи ружье. Нечего сказать, милое предостережение, особенно вкупе с убиваемыми змеями.
Да, змеями, вот и еще одна висит на покосившемся фонарном столбе возле бара. Не хватает лишь таблички на туловище – "шпион".
– "А я ведь всегда боялся змей", – подумал Сергей, – "Как же мне тут жить?"
Стоит ли клад таких страданий? Да, стоит, иначе зачем я сюда сунулся, клянусь, что когда найду этот клад, то уже никогда не сунусь в глубинку, всю жизнь в мегаполисах буду.
Холодный дождик сыпался за шиворот. Несмотря на то, что было лишь полседьмого вечера, уже темнело, или скорее тучи так прочно загораживали солнце, что его вечерний свет не пробивался через серую мглу. Позади, в баре, включили свет, зажгли что-то наподобие керосиновой лампы.
Похолодало еще сильнее, и Сергей, сев в машину, отправился на поиски дома. Дом он будет искать в пределах этой площади. Чтобы не углубляться далеко в развалины, в которых лежат так и не разобранные тела погибших жильцов.
Дом нашелся довольно быстро, моментом приковав внимание Сергея своим васильково синим цветом. Веселый такой домик, не слишком большой, на две-три комнаты, а на скате крыши вырезаны большие, мастерски сделанные совы.
А самое главное, что он совсем не давил на психику, как те черные дома на въезде в эту сумасшедшую деревню. Маленькая уютная избушка, и стекла все целы.
– "Вот здесь" – решил Сергей, – "тут я и поселюсь, только остается надеяться, что бывшие хозяева отсюда съехали, а не остались внутри.
Заходя в дом, Серега увидел, что часть крыши с Северной стороны провалена и из дыры торчат гнилые доски стропил. Внутрь попал дождь, но больше одной комнаты он не залил, а приезжему больше и не нужно.
В доме действительно оказалось всего три комнаты. Даже две жилые и маленькая кухонька с одним окном и бесполезной (к тому же совершенно древней) из-за отсутствия газа плитой. Одну комнату залил дождь, и Сергей ее закрыл, чтобы влага не пробралась в прихожую. Другая осталась сухой.
Комнаты были пусты. Как и хотелось, бывшие хозяева василькового дома бросили после бури свое жилье и съехали, постаравшись забрать все более-менее ценное, они и забрали все, даже мебель, лишь осталась стоять возле окна старая железная койка, которую жильцы, видимо, не взяли из-за непригодности, тем более, что сетка в середине кровати заметно прогнулась. Пол был сделан из крашеных досок, потолок выбелен известью, а особый уют комнатушке придавали бревенчатые стены, покрытые олифой.
