– Лучшим после тебя, – сказал Лун, а затем осознал, что ему следовало промолчать.
– Но я больше не могу стать преемником, – сказал Звон, уже не столь подавленно, а скорее раздраженно.
– Извини.
Звон покачал головой.
– Да все в порядке. Просто… Мне хочется помочь им с семенем, а я не могу.
Луну тоже хотелось, чтобы Звон мог помочь. Он попытался представить себе, как они снова снесут все вещи на летучие корабли и отправятся куда-то еще, и почувствовал, словно ему в сердце вонзили нож. Он хотел остаться здесь.
Утес был прав с самого начала. Двору было самое место в этом древе. И Лун собирался сделать так, чтобы и для него оно здесь тоже нашлось.
Позднее, той же ночью, когда Лун и Нефрита спали в своей опочивальне на этаже учителей, кто-то громко постучал по подвесной кровати. Лун, лежавший ближе ко дну, вздрогнул и проснулся, а Нефрита, рыча, скатилась с него. Они оба перегнулись через край и увидели Почку, выжидающе смотревшую на них. Она сказала:
– Семя! Семя готово!
Лун осознал, что из коридора доносятся шум, топот и голоса. Нефрита ахнула, выпрыгнула из кровати и выбежала из комнаты вместе с Почкой. Все еще полусонный, Лун спустился вниз, оделся и присоединился к ручейку арборов, стекавшихся к ближайшей лестнице. Лун прошел мимо Нирана, полуодетого и заспанного. Его длинные волосы были стянуты на ночь платком.
– Что происходит? – спросил Ниран.
– Они думают, что семя готово, – сказал Лун, проходя мимо. – Сейчас будут пробовать прирастить его к древу.
– А! Удачи! – крикнул Ниран ему вслед.
Лун вместе со всеми остальными спустился на нижний уровень, где находилась колыбель семени. В ведших к ней коридорах уже толпились арборы и воины, и все взволнованно перешептывались. Некоторые перевоплотились и заползли на низкий потолок, чтобы оказаться повыше, хотя Лун сомневался, что они и оттуда смогут что-нибудь увидеть. Он стоял на носочках, пытаясь выяснить, что происходит, когда Елея растолкала локтями толпу, схватила его за руку и бесцеремонно потащила обратно по коридору, прямо к двери в комнату с семенем.
Нефрита была уже там, а вместе с ней Жемчужина, Утес и Звон, а также предводители арборов: Крестец, Бубенчик и Набат. Поток и другие воины Жемчужины толкались в коридоре позади нее. Елея подвела Луна к Нефрите, и Нефрита прошептала:
– Что ты делал так далеко?
– Я не знал, что должен быть здесь.
Жемчужина шикнула на них, чтобы они замолчали, и Лун не стал объяснять дальше.
Дверь была открыта, а в комнате семени горел мягкий свет. Со своего места Лун видел всех наставников, собравшихся в маленькой комнате и выстроившихся вдоль стен. Из яслей привели даже малыша Медяка, будущего наставника. Он стоял рядом с Толком и прижимался к его ноге. Душа стояла на коленях в центре комнаты и держала семя.
С первого же взгляда стало понятно, почему они решили, что семя готово. Твердая скорлупа размягчилась и покрылась нежными белыми лепестками. Еще одна наставница присела рядом с Душой, держа рисунок, с которым они сравнивали семя.
– Похоже, все правильно, – пробормотала вторая наставница. – Оно должно прорасти.
– Кажется, я чувствую усики, – сказала Душа, осторожно приподнимая один из лепестков. Она посмотрела на Утеса. – Пробуем?
Утес пожал плечами. Жемчужина сказала:
– Просто делайте что нужно.
Душа сделала глубокий вдох и осторожно положила семя в колыбель посреди паутины иссохших и обломанных ростков. Лун вдруг понял, что вместе со всеми затаил дыхание.
Душа сказала:
– Думаю, теперь нужно просто подождать. Наверняка ему понадобится время, чтобы… Наружу, все наружу!
Когда наставники начали спешно выбегать из комнаты, Лун, Нефрита и остальные потеснились, освобождая им место в коридоре. Когда последний наставник выпрыгнул оттуда, Лун увидел, что из семени проросли новые белые побеги. Они поползли в стороны, оплели крошащиеся остатки мертвых ростков и, следуя за ними, вросли в сердцевину древа. Все напряжение улетучилось из Луна, и он, прислонившись спиной к стене, выдохнул. «Вот и все», – подумал он. Семя было живо и вернулось на свое место.
– Сработало, – дрожащим голосом сказал Звон, и это слово, с облегчением повторяемое другими, разнеслось по толпе в коридорах.
