Змеиное Море - страница 159

– Елея была права.

Нефрита посмотрела на Елею, и та тоже пожала плечами. Она сказала:

– Я всего лишь сказала, что этот одиночка – не такой, как он.

Нефрита согласно повела шипами и улыбнулась Елее.

– Хорошо. – Она повернулась к остальным. – Идите сейчас, если хотите вернуться до темноты.

Все неохотно разошлись. Елея взяла Звона за запястье и повела прочь, говоря:

– Мы с тобой сложим костер и заварим чай.

Лун видел, что Поток разрывается между желанием что-то сказать и пониманием того, что Нефрите это не понравится, а Жемчужина не сможет защитить его еще несколько дней. Наконец воин закинул руку Дрейфу на шею и утащил его в сторону.

– Хочешь сказать: «Я же тебе говорил»? – спросил Лун Утеса. Утес лишь закатил глаза и, отвернувшись, пошел обратно к своему дереву.

Нефрита шагнула к Луну. Когда он принял земной облик, она обняла его за талию и притянула к себе.

– Знаю, тебе было непросто это сделать, – негромко сказала она.

Лун наклонил голову, и они соприкоснулись лбами. Ему действительно было непросто прогнать Раскола, даже зная, кем воин был на самом деле.

– Он оказался не тем, кого я надеялся в нем увидеть.

Лун и Нефрита проводили Утеса на рассвете следующего утра, дав воинам поспать подольше. С широкой ветви исполинского древа они видели, как розовые и золотистые лучи восходящего солнца отражаются от тонких лоскутов облаков. День снова обещал быть ясным и летным.

Утес сладко потянулся, зевнул и сказал Нефрите:

– Только не думай, что я не знаю, зачем вы отправляете меня вперед.

Нефрита кивнула.

– Чтобы Жемчужина сорвалась на тебе, а не на нас.

Лун знал, что они правы, но не удержался и сказал:

– Мы вернули семя. Какой ей смысл на нас срываться?

– Здравый смысл вообще королевам не свойственен, – сказал ему Утес и кивком указал на Нефриту. – Привыкай.

Нефрита сложила руки на груди и в упор посмотрела на него.

– Я тебя умоляю. От тебя это слышать просто смешно. – Она помедлила, глядя на мешок с урной и аккуратно завернутым семенем. – Не давай Жемчужине проводить прощание с Цветикой без нас.

Утес без особого труда взвалил на себя тяжелый мешок, хотя вместе с урной тот достигал в высоту почти четырех шагов. Он сказал:

– Не дам. – С этими словами он прошел по ветви к месту, где та кренилась вниз под собственной тяжестью, и спрыгнул с нее. В полете Утес перевоплотился, расправил крылья и захлопал ими, чтобы подняться выше. Могучие взмахи понесли его прочь, в глубь леса.

Глядя на то, как он исчезает в зеленых тенях, Лун вдруг подумал о том, что даже не знает, как раксура поступают с усопшими. Он слышал от остальных, что в старой колонии погибших похоронили внутри пирамиды, вытащив перед этим оттуда тела Сквернов и бросив их на берегу реки на растерзание падальщикам, но он не знал, как поступали с ними в обычных обстоятельствах. Лун спросил:

– А что будет на прощании с Цветикой?

Он не очень удачно сформулировал вопрос, но Нефрита его поняла.

– В старой колонии мы хоронили усопших в саду. Но здесь… В летописях говорилось, что внизу, в корнях древа, есть место для захоронений арборов и воинов. Урны с королевскими окрыленными обычно закладывали прямо в древесину – я не знаю как – и заставляли древо обрастать вокруг них. Кажется, мы утратили эти знания и больше не сможем так делать.

Утес говорил что-то подобное, когда они нашли урну в коллекции Ардана. При мысли об этом Лун вспомнил, как же сильно ему хотелось вернуться в древо.

– Мне все равно, как сильно будет свирепствовать Жемчужина. Я жду не дождусь, когда мы вернемся.

Нефрита улыбнулась ему.

– Тогда буди воинов – и полетели.

Они все же не стали сильно подгонять воинов, а старались находить места для лагерей до темноты и спали до самого восхода солнца. Одним вечером они остановились на платформе исполинского древа, чтобы отдохнуть и поохотится на стадо мохнатых травоедов, которые паслись на одном из просторных лугов. Они были не слишком голодны, и потому Нефрита сказала Елее, Потоку и Флоре убить лишь трех животных, пока остальные разбивали лагерь.

Лун взлетел на верхнюю ветвь, чтобы приглядывать за ними, и потому ему было хорошо видно, как Поток попытался отпихнуть Елею и схватить травоеда, на которого она пикировала. Елея либо ожидала чего-то подобного, либо сработали ее молниеносные рефлексы, но она перевернулась в воздухе, уходя от удара, извернулась, чтобы оказаться над Потоком, и отшвырнула его в сторону. Поток, отчаянно замахав крыльями, выправился, Елея схватила свою добычу, а Флора отлетела подальше, всем видом показывая, что она не имеет к происходящему никакого отношения.