Она была права. Им нужно было придумать, как добраться до гавани и выкрасть из нее корабль Негала. Лун поразмышлял, поколебался, а затем подумал: «А почему бы и нет?» Мог же он хоть раз воспользоваться привилегиями консорта и отдохнуть, пока остальные работали.
– Хорошо.
Нефрита указала в сторону дальнего коридора башни.
– Иди туда. Цветика сейчас отдыхает, а Звон за ней присматривает.
Лун прошел в задние помещения первого этажа, где, должно быть, находились комнаты слуг и стражников. Короткая лестница вела в большой общий зал. Он был украшен тонкими коврами, далеко не такими роскошными, как те, что были наверху, обитыми мягкими скамьями и разложенными по полу подушками. В зал выходило несколько узких коридоров и небольших комнат. Лун заглянул в первую и увидел там Цветику – она лежала на постели, а рядом с ней сидел Звон. Наставница была в земном облике и свернулась, прижимая к себе подушку и семя. Она казалась крошечной и увядающей.
– Она в порядке? – прошептал Лун. Выглядела Цветика ужасно.
Звон с тревогой на лице поднял голову.
– Я не знаю. Она так устала. Раскол сейчас показывает Корню, где здесь хранится еда. Я хотел попытаться накормить ее.
Не шелохнувшись, Цветика прошипела:
– Вы оба, а ну цыц.
Лун поспешно удалился. Он подошел к одной из мягких скамей в общей комнате, сел, а затем лег и на минуту прикрыл глаза, чтобы те немного отдохнули.
Он не заметил, как уснул, хотя смутно осознавал, что остальные приходили в зал, бродили по нему или ложились на пол, чтобы поспать. В какой-то момент Лун почуял запах сушеной рыбы, но не смог заставить себя проснуться и пойти на поиски своей порции. Затем он вдруг резко открыл глаза и увидел склонившуюся над ним Песню. Она была в земном облике и выглядела встревоженной и немного напуганной.
– Лун, Цветика говорит, что время пришло.
Лун моргнул, с трудом борясь со сном.
– Какое еще время?
Песня, похоже, удивилась, что он спросил.
– Она умирает.
От этих слов Лун окончательно проснулся. Он сел, поднялся на ноги и пошел за Песней в спальню.
Цветика все еще лежала на кровати, откинувшись на подушки. Ее глаза были закрыты, а кожа казалась почти прозрачной в свете паровой лампы. Нефрита сидела рядом с ней в облике арборы, и ее шипы подергивались от волнения. Утес стоял здесь же, рассеянно держа семя под мышкой. Звон, сжавшись в комок, со скорбным видом сидел на полу у изголовья кровати. Остальные воины собрались вокруг, все в земном облике, понурые и печальные.
Нефрита подняла глаза, когда вошел Лун. Она негромко сказала:
– Прости. Я бы позвала тебя раньше, но до последнего момента была не уверена. – Она оглядела всех собравшихся. – Корень, Вьюн сейчас сторожит входную дверь. Смени его, чтобы он успел с ней попрощаться. Поторопись.
Когда Корень метнулся вон из комнаты, Утес сел на кровать. Он коснулся безвольно лежащей руки Цветики, но та не пошевелилась.
– Что случилось? – спросил Лун. Все, похоже, бездействовали. – Что с ней не так?
Елея мягко сказала:
– Ничего. Все дело в ее возрасте – пришел ее час.
Лун не мог поверить тому, что они просто стояли и ничего не делали. Возможно, какой-нибудь очередной идиотский обычай раксура запрещал им действовать, или же дело было в том, что рядом не оказалось другого наставника, который мог бы ей помочь. Хотя Звон и мог чувствовать изменения в левиафане или магию Ардана, у него не осталось целительских способностей. Лун сказал:
– Карсис – целительница. Я ее позову.
Нефрита немного нетерпеливо ответила:
– Лун, это бесполезно. Ее час настал. Цветика уходит.
Лун сдержал первый пришедший на ум гневный ответ. Он должен был убедить их, что земная целительница – это все же лучше, чем ничего, а выйдя из себя он ничего не сможет добиться.
– Ей вовсе не обязательно уходить.
Цветика едва слышным шепотом произнесла:
– Лун не знает.
Нефрита нахмурилась и непонимающе помотала головой. Звон поднял голову и, моргая, удивленно посмотрел на Луна. Остальные воины растерянно уставились на него. Утес нахмурился, но не отвел взгляд от Цветики. Лун раздраженно спросил:
– Чего я не знаю?
Звон медленно сказал:
– Она все это время умирала. Мы знали об этом большую часть цикла. Это началось еще до того, как ты пришел.
