Второму пилоту пришло на ум необычное сравнение.
— Смотри, — сказал он по интеркому командиру самолета, — похоже на пластинку электропроигрывателя самого Господа Бога. Представь себе пластиночку на сотню миль в поперечнике и три мили в высоту, исполняющую мелодию, от которой лопаются барабанные перепонки.
Пилот не ответил. Его внимание сосредоточилось на крыле. Со своего места он мог сосчитать по крайней мере пятьдесят выскочивших заклепок, а морщины на деформированной обшивке говорили о том, что если к этому добавить невидимую часть крыла, то их могло быть намного больше. Ситуация не безопасная; осторожно развернув самолет, он взял курс на аэродром.
Отчет разведывательного самолета, еще находящегося в воздухе, был получен в Майами и сразу же по радио передан в Центральное бюро погоды США в Вашингтоне. Три человека, дежурившие у аппарата, приняли сообщение. Один, главный специалист по ураганам, оторвал ленту от ролика и подошел к огромной пластиковой карте Северной Атлантики, висящей на стене. Неторопливо, но уверенно он начал переводить полученную информацию в символы, нанося их голубым маркером.
В точке, где находился самолет, — в самом сердце циклона он провел круг диаметром в двадцать миль и в центре пометил его жирной буквой L. Вокруг этого главного круга он начертил шесть концентрических окружностей, каждая из них представляла собой все более крупную изобару: последняя из них имела диаметр почти в триста миль.
Наконец написал сбоку от буквы L–VII/1400/8, отметив таким образом положение и дав обозначение седьмому урагану в этом сезоне — на 14.00, 8 сентября.
Возмущение, начавшееся над деревушкой в Небеке девять дней назад, теперь стало реальностью и таило в себе столь ощутимую опасность, что в следующие дни привлекло внимание нескольких сот метеорологов на станциях, раскинувшихся от Венесуэлы до Центральной Канады. Многие специалисты объединили свой разум и все технические возможности в борьбе с Змеиным Кольцом, пытаясь предвосхитить его движение и своевременно предупредить местных жителей и моряков о грозящей опасности.
Но никакие усилия, опыт и знания не могут принести успеха в борьбе с грозной стихией без информации, очень важно, чтобы ураган находился под тщательным наблюдением. Пока он бушевал над морем, все наблюдения могли поступать только с кораблей, находящихся поблизости, и от самолетов-разведчиков. Но в 1948 году успешный полет, подобный проведенному 8 сентября, мог быть выполнен только через несколько дней, добраться до урагана раньше не было возможности. Нехватка подобных самолетов, плохая видимость над взлетными полосами и технические трудности — все это, вместе взятое, могло лишить метеорологов неоценимой помощи. Что, собственно, и произошло.
Две попытки провести разведочные полеты 9 и 10 сентября оказались неудачными: в одном случае у самолета отказал двигатель вскоре после взлета, в другом — условия полета были столь плохи, что самолет даже не вылетел из своего аэропорта.
Целых два дня метеорологи пытались получить какие-либо известия об урагане. Но все тщетно.
Только ранним утром 11 сентября зловещее молчание нарушилось. Заработал телетайп в комнате прогноза ураганов в Вашингтоне, повторяя текст сообщения, полученного «Сан-Хуан-радио» в Пуэрто-Рико с парохода «Паладин» в 800 милях к юго-востоку от Бермуд.
«11 СЕНТЯБРЯ 09.00 В ТОЧКЕ 23°20′ СЕВЕРНОЙ ШИРОТЫ И 54°30′ЗАПАДНОЙ ДОЛГОТЫ НА СТОЯНКЕ ВО ВРЕМЯ СИЛЬНОГО НОЧНОГО ВОЛНЕНИЯ И ВЕТРА С ВОСТОКА И ЮГО-ВОСТОКА СИЛОЙ 10 БАЛЛОВ ПОЛУЧИЛИ ПОВРЕЖДЕНИЯ, В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ ИДЕМ С НЕБОЛЬШОЙ СКОРОСТЬЮ, ПОГОДА УМЕРЕННАЯ, ВЕТРЫ 8 БАЛЛОВ С ЮГО-ЮГО-ЗАПАДА. КАПИТАН «ПАЛАДИНА» — ПОДПИСЬ».
Старший метеоролог, схватив это сообщение, начал поспешно наносить полученную информацию на карту.
Закончив, он отступил от планшета и стал изучать создавшуюся ситуацию.
Первоначально ураган шел от островов Зеленого Мыса почти точно на запад — до точки, отмеченной 8 сентября самолетом-разведчиком. Теперь же стало очевидно, что ураган повернул на курс к юго-западу.
Старший метеоролог продолжил линию движения дальше к континенту.
