— А-а, грабят-убивают!!! — завопила она. И чуть не окочурилась, когда тонкая рука зажала ей рот.
— Тише, тётя Варя, — прошептал знакомый голос в темноте. Змеёныш убрал ладонь, и кухарка замолчала. Приглядевшись, всплеснула руками.
— Ты! Боже ж ты мой, кровосос тебя укуси, откуда ты?! Зачем тут? Слон знаешь какой злой на тебя! — И Варвара, схватив со стула халат, торопливо натянула его. — Ты, конечно же, голодный, — добавила она, всовывая босые ноги в тапки и поднимаясь.
Варвара, добрая и глупая, иначе не могла выразить свои чувства к человеку, кроме как накормив его. Схватив Змеёныша за руку, она потащила его на кухню.
— У меня окорока кусок остался и плов после ужина, ещё бутербродов тебе с собой соберу, пирожки тоже есть, с мясом, как ты любишь…
Змеёныш не упирался, но когда Варвара усадила его за стол, покачал головой, отодвинул поставленную перед ним тарелку и сказал:
— Я не за этим. Где Мазай?
Услышав вопрос, суетливо хлопотавшая Варвара замерла, не донеся до стола кофейник. Рука дрогнула. Кухарка поставила кофейник, села на табуретку, закрыла лицо толстыми ладонями — и вдруг разревелась. Она хлюпала, икала и всхлипывала, так что Змеёныш не сразу понял, что она говорит.
— Убили? — повторил он, разобрав наконец слова. Варвара кивнула, вытерла мокрые глаза полой халата.
— Мазаюшка ушёл в ночь, за тобой сразу. Слон как узнал — послал за ним Заточку с Маргошей и Болтом. Вернулся один Заточка, сильно раненный, — всхлипывая, сбивчиво рассказывала она. — Жаль, что Мазай и его не убил, гниду эту! — Варвара сжала кулак и погрозила в сторону водокачки.
Змеёныш с помертвевшим лицом слушал её.
— Я видел то, что осталось от Маргоши, — выдавил он. — И Болта. Но Мазая там не было.
Кухарка протяжно всхлипнула, протянув руку, погладила его по волосам — в другое время Змеёныш отстранился бы, а сейчас просто не заметил.
— Бедный ребёнок, — прошептала она. — Не надо было тебе всё это рассказывать, ну да чего уж теперь. Кухарка подвинула ближе к Змеёнышу тарелку с пирожками. — Кушай, детка, — прожурчала она голосом, хриплым от слёз. — Кушай, тебе надо набраться сил.
— Я не верю, что он умер. — Змеёныш наклонился вперёд, глядя ей в глаза. — Там не было его тела!
Варвара оглянулась, будто их могли подслушивать, тоже наклонилась и быстро заговорила:
— Заточка, чтоб кровосос его кишки себе на щупальца намотал, столкнул Мазая в холодец. Растворился совсем наш Мазаюшка… — кухарка смахнула слезу, не выдержала и вновь заплакала, вытирая мокрые щёки тыльной стороной ладони.
Змеёныш сгорбился, застыл на табуретке, уставившись на кофейник перед собой. Кухарка всхлипывала, он молчал. Наконец выпрямился, посмотрел на Варвару, будто собираясь что-то сказать, — а она полными слёз глупыми коровьими глазами глядела на него, — но так ничего и не сказал. Едва заметно кивнув, повернулся и вышел из кухни.
— Змеёныш, а покушать… — начала она, приподнимаясь, но потом махнула рукой, без сил опустилась на стул, закрыла глаза и надолго затихла.
Змеёныш, никем не замеченный, покинул вершину холма, прошёл мимо брошенных изб, глядя перед собой остановившимся взглядом, не думая даже о минах, врытых в склон, — но Зона хранила его, он не наступил ни на одну. Не оглядываясь, он покинул обитель Слона и медленно зашагал в ночной лес, полный мутных проблесков аномалий, шелеста и скрипа.
Между Янтарём и Дикими территориями не удалось пройти без потерь. От погони благодаря тайным тропкам и вовремя подвернувшейся жарке Мазай ушёл быстро, но в Диких территориях на него напали двое наёмников. То ли на оружие и снарягу одинокого сталкера позарились, то ли заскучали… В итоге оба навсегда остались в заросшем крапивой овраге, а Мазай получил пулю в больную ногу. Поначалу он хотел идти дальше на север, в сторону Радара и Лиманска, а теперь решил свернуть в безлюдные тихие места на северо-западе от Янтаря, найти схрон и пересидеть, залечить ранение.
