– Оленька слывет в Садограде первым знатоком нервной системы плодовых слизней.
– Слыла.
Оленька повела животом.
– Теперь вот готовлюсь в обыкновенные матери.
– Тоже дело хорошее.
Я хотел добавить, что это гораздо веселей, чем возня с рефлексирующими слизнями, но не добавил, щадя хозяйку.
На веранде Оленька устроилась в широком плетеном кресле.
Нинель Осиповна тоже поместила раскормленную до неприличия корму в ротанговую удобность.
Я же скромно выбрал колченогий шаткий пуфик, не предназначенный для массивных гостей.
– Оль, я специально привела к тебе племянника Севу. Он, понимаешь ли, не верит в непорочное зачатие, а ты у нас без комплексов.
– Да, стоит хоть раз в жизни пронаблюдать за соитием плодовых слизней – и никаких комплексов.
– Почему? – спросил я, балансируя на пуфике.
– Потому что половой акт слизней длится без перерыва двенадцать часов.
– Вот это кайф!
Нинель Осиповна поправила юбку.
– Двенадцать часов без перерыва!
Хорошо, что я не слизень.
– Извините, Ольга…
– Можно без отчества.
– Извините, Ольга, прежде чем касаться мистических аспектов, хотелось бы спросить…
Я накренил пуфик.
– У вас с мужем сохранились интимные отношения?
– Смеетесь!
Оленька сложила руки на животе.
– Три года, как отрезало… Три года…
– Лечиться муж пробовал?
Лучше бы я не задавал этого логичного вопроса.
– Фармакодопплерографию делали, – отчеканила без запинки обделенная супруга. – Диафаноскопию проводили. Трансректальный лазер применяли. Фотостимуляцию тоже.
Оленька всплакнула, но продолжила список неудач:
– Вакуумэрекционная терапия. Интракавернозные инъекции. Уретрууниционная инстилляция.
Оленька всхлипнула.
– Не помогли.
Чтобы отвлечь знатока нервной системы плодовых слизней от горьких перечислений, я спросил о расценках процедур.
Словоохотливая Оленька сыпала цифрами.
Медицинский прейскурант удивил порядком нулей.
Оленька, без подведения сальдо-бульдо, и всплакнула, и всхлипнула.
Я же осторожно приступил к выяснению щекотливых подробностей.
Но уже не лечения, а другого не менее таинственного процесса.
– Не рассматривайте это как удовлетворение низменного любопытства, но не могли бы вы описать процесс…
Замялся больше для вида.
Оленька проявила характер.
– Спаривания плодовых слизняков?
– Примерно из той же области.
Я проявил смирение и кротость.
Нинель Осиповна пояснила:
– Про беременность, дорогая.
– Ну что сказать про непорочное зачатие как физиологический акт?
Оленька превратилась из беременной матроны в пытливого научного сотрудника.
– Включился нейрогуморальный механизм. Передняя доля гипофиза навырабатывала гонадотропного гормона больше, чем требуется. Фолликулярной жидкости накопилось предостаточно. Ткань яичника истончилась. Пошли слизистые выделения. Моча перенасытилась эстрогеном. Созревшая яйцеклетка медленно-медленно покинула фолликулу и через фаллопиевые трубы двинулась в матку. Наступил долгожданный пик сексуального возбуждения. Несмотря на глубокую ночь, я выбежала в сад.
Оленька замолчала, не находя слов, адекватных предзачатному состоянию.
В таких случаях всегда надо приземлять и огрублять.
– Одетая?
– Нет, конечно… Правда, оставила для большей привлекательности чулки – белые, ажурные… Мужа это, по крайней мере, раньше, приводило в экстаз.
– С чулками понятно.
– Ну, как полагается невесте, фату набросила.
– А дальше?
– Лунный свет озарял яблони. С вагиной творилось непередаваемое. Я, не знаю почему, легла на стол.
– Куда легли?
– Стол у нас в саду для игры в пинг-понг… Так вот, я на него легла и…
Оленька смежила веки, погрузившись в ту лунную, незабываемую, сладостную ночь.
– Продолжайте.
– А больше рассказывать не о чем… Он прилетел и сделал что полагается…
– Симпатичный?
Я подразумевал физиономические данные и особые приметы.
– Не издевайтесь… Он же не имеет физической оболочки… Он нематериален…
– Скажите, Ольга, это походило на грубое насилие?
– Напротив. Осталось ощущение невероятного блаженства. Вот рожу, и как только начнутся менструации, снова выйду в сад и лягу на стол, не сомневайтесь.
Хозяйка, давая понять и мне, и подруге, что аудиенция закончена, покинула ротанг и спустилась с веранды к мишени.
