– А что тебе остается – фонтанируй.
Нет, с призрачным шефом я чувствовал себя комфортней и мобильней.
– Иногда самая бредовая идея оказывается самой плодотворной.
Но про вшей и прочих кровососущих мне совсем не хотелось импровизировать.
– Что еще входит в подозрительный хронологический набор?
– Яблоки.
– А точнее?
– Ну, впервые в Садограде заплодоносили яблони.
– Эх, где наша не пропадала!..
– Очередная потрясающая мысль?
– Да, Алексей Николаевич, да. Мы тоже можем оперировать историческими аналогиями.
– Намекаешь на господина Ньютона?
– А почему бы и нет? Шествует, к примеру, беременная ученая особа по саду, а ей – бах яблоко на голову…
– И пол зародыша сразу переменился с женского на мужской.
– А кроме кино, блох и яблочек имеется что-нибудь более весомое?
– Нет, Денис, психологи не ошиблись, предложив тебя для садоградской операции.
– Так не томите.
– Знакомься: маньяк, серийный изверг, больше известный как Повар.
Генерал протянул мне пачку снимков.
– Это жертвы.
Генерал добавил еще.
– Это он сам.
– Странная поза.
– Повар совершил оригинальнейший суицид в особо извращенной форме. Для начала подобрал сук покрепче и повертикальней. Потом тщательно его очистил от коры, потом обильно смазал сливочным маслом и взгромоздился на импровизированный кол.
– Сам, без посторонней помощи?
Я вгляделся в серию посмертных снимков маньяка-кондитера.
– Экспертиза подтвердила факт самоубийства.
Труп в поварском колпаке и поварском халате.
В одной руке вилка, примотанная скотчем, в другой – ложка.
– Кажется, столовый прибор не соответствует принятому этикету?
Размышления вслух придают весомости.
– Да, верно, – согласился генерал. – Вилка не в той руке.
– А вместо ножа – ложка.
Я внимательней пригляделся к отвратным деталям.
Сук, пройдя сквозь жизненно важные органы, торчал из-за уха.
Ошметки мозгов сумасшедшего кулинара не отличались по цвету и консистенции от самых обыкновенных извилин.
К мертвому Повару, обожавшему вертела, пришпилены фотографии его жертв.
– И какая связь с родильным бумом?
– Прямая. Дни первых зачатий совпадают с днями, когда он произвел свои нападения.
– На женщин?
– Нет, исключительно на мужчин.
– Голубой?
– Хуже. Взгляни на представленные лица, и все поймешь.
Я без комментариев просмотрел изуродованные рожи.
– За что он их так?
– Неизвестно.
– С летальным исходом?
– Нет, трое выжили. Четвертый скончался на операционном столе.
– Чем он их так измордовал?
– Инструментом.
– Вилкой?
– Их профессиональным инструментом. Водопроводчика обработал разводным ключом. Садовода – его же секатором. Продавца велосипедов – насосом. Ну, а дантиста – зубодером.
– Шутник, однако.
Я внимательно посмотрел на поварскую серию и даже прочитал краткие заметки на обороте.
Сантехник пятого разряда.
Не физиономия – отбивная котлета.
Наверное, вовремя не прочистил унитаз.
Дантист-надомник высшей квалификации – от человека остался лишь оскал идеальных зубов.
Наверное, вырвал кулинару лишнее.
Продавец велосипедов.
На него истрачены спицы из колеса, насос и открученная передняя звездочка.
Чем не понравился мерзкому повару велосипед?
Рамой?
Седлом?
Ценой?
Старший садовод.
Не там разбил клумбу?
Старательно исполосованное секатором лицо.
Месяц в реанимации.
Кулинар-кондитер с двадцатилетним стажем совершил над беднягой пластическое надругательство. Изукрасил, как праздничный слоеный пирог.
Теперь меня вряд ли скоро потянет на пирожные с заварным кремом.
Такими кондитерскими масками только домохозяек пугать.
– Не люблю маньяков! – я отдал снимки генералу. – Тем более что он вряд ли нам поможет.
– И хитер ты, Денис.
– Да тут большого ума не надо. После его своевременной кончины ведь мальчики рождаться не перестали. А так – идеальный объект для разработки. Особенно по импотентной части, как главный претендент на проведение кастраций.
– Ладно, убедил. Перейдем к следующему и последнему хронологическому факту.
Генерал передал мне снимок человека в белом халате.
– Олег Иннокентьевич Расмус – ведущий перинатолог. Прибыл в Садоград ровно через девять месяцев после рождения первых трех мальчиков, открывающих счет в пользу сильного пола.
– Так у него же алиби. Прибыл после.
