— По части комплиментов ты, конечно, мастак, — мрачно осклабился Конан. — Но лично я буду молить Крома, а в придачу Митру, Асуру, Бела и Иштар, чтобы ни один недоумок не напоролся на эту проклятую могилу!
Змей неожиданно рассмеялся шипящим смехом. Похоже, у змеелюдей, несмотря на их хладнокровие, с юмором было все в порядке.
— О, не надо с-столько огня, человек! Я знаю, какой уж-жас внуш-шает вашей рас-се наш Влас-стелин, ес-сли не ужас-с внушает с-стигийских жрецов. Да и те пока не ос-с- смелились и помыс-слить о том, чтобы пробудить божество. Ну, да я не с-сужу их с-строго! Ведь они вс-сего лишь люди хотя и лучшие с-среди вас-с. Да и час-с Владыки пока не нас-стал! Ну, да забудем пока об этом. У наагов есть и иные проблемы…
— А что, остались и другие нааги, кроме тебя? — угрюмо осведомился Конан, уже не радуясь, что выбрался из подземелья с помощью волшбы проклятого нелюдя.
«И какого демона я, вообще, полез в эту дыру?»- мрачно подумал он.
— Не казни с-себя так, Конан. — Киммерийцу показалось, что, что разумный ящер ухмыляется. — Ес-сли с-станешь и дальше рассуждать, таким образом, то придешь к выводу, что лучше бы тебе не становиться пиратом и вообще, сидеть и поныне в родной Киммерии. А еще лучше — и вовссе не появляться на с-свет!
— Ну, положим, об этом я никогда не жалел. А вот в Киммерии, может, остался бы с удовольствием. Только один проклятый колдун спалил нашу деревню, и мне пришлось мальчишкой бежать к асирам. А потом угодил в рабство в Гиперборею!
— Ну, конечно! — Змей шелестяще засмеялся. — Дуум пос-старался! Он ведь тоже один из нас-с. Вот, кс-стати, я и ответил на твой вопрос-с. Нааги еще с-существуют в этом жестоком к ним мире. Но нас-с мало. Очень мало. Тыс-сячи лет вы, люди, вели войну против нас-с. А ведь когда-то мы правили вс-сем миром! Это было так давно, что ты со с-своим узеньким кругозором и предс-ставить не сможешь! О да! Сотни тысяч лет вся земля дрожала под могучей поступью гигантских ящеров. Но вс-се их могущество меркло перед нашим. Ибо чего стоила их с-слепая, глупая с-сила перед мощью нашего блестящего разума?!
Грянули великие катастрофы — и вс-се гиганты вымерли, а на Земле рас-сплодились отродья крыс-с. Ваши предки, человек!
Но и мы, нааги, выжили в великих катаклизмах. Затем появились новые разумные рас-сы. Но влас-сть над миром оставалас-сь в наших руках! Мы! Ес-сли бы не с-существа, которых вы называете богами, — так было бы и посейчас! Но вы, возомнившие о себе крыс-синые отродья, решили, что мы уже отжили свое и боги, пришедшие с-со звезд в наш мир, поддержали вас-с! Ибо эти проклятые с-существа, которых вы зовете Богами Света, обличьем были с-схожи с вами! И нас-с извели почти на нет, наших гордых богов и защитников, и с-самую рас-су наагов! Но я вот что с-скажу тебе, Конан! Ты с-силен и могуч, и ум твой — отнюдь не ум дикаря, хотя ты и дик обличьем! Ты — один из лучших с-среди с-своей расы! Но что с-стоите вы перед нашим умом, нашими способностями, нашими древними знаниями?
— Да будь ты хоть трижды мудр и сведущ в колдовстве, — воскликнул Конан, в гневе воздев свой иззубренный топор, — вся твоя волшба ничего не стоит перед силой моей руки и разящим металлом! Дуум узнал это! Перед смертью! — Взгляд его синих глаз не предвещал ничего хорошего. Будь перед ним хоть сам Сет — и это не остановило бы варвара, готового ринуться в бой.
Но змей, похоже, не собирался воевать с Конаном. Он примирительно поднял свою длинную, тонкую конечность, и киммериец заметил, что на его кисти всего три пальца.
— Ус-спокойся, Конан, — прошелестел нааг. — Я не желаю тебе зла. Вс-се это было давно. К чему вс-споминать прошлые обиды? Мы, нааги, теперь умирающая раса. Я признаю вашу победу над нами, люди. И не с-собираюсь воевать в одиночку против ваших множес-ств. А лично к тебе, о храбрый киммериец, я питаю лишь с-самые добрые чувсства. Ведь это ты пробудил меня от оков магического с-сна! Твоя ус-слуга воис-стину не имеет цены! Я щедро вознагражу тебя, Конан, клянусь Сетом! Ибо я знаю прямой путь к нес-сметным с-сокровищам грифов, лежащим в великих Рипейских горах с допотопных времен!
