В этот раз гадала Меган. Софи отдыхала на кухне, пила холодный чай и ела сухарики.
- Дайте мне ваши руки. Ладонями вверх.
Девушка-клиент протянула руки через стеклянный столик, на котором стоял большой хрустальный шар. Шар был нужен чисто для антуража. Меган взяла молодую женщину за кисти рук, и заглянула в глаза. Глубоко заглянула. Затем сказала:
- Расслабьтесь.
Так они смотрели друг на друга секунд двадцать-тридцать, совсем не моргая, и казалось, даже не дыша. После чего Меган слегка подалась вперёд и прошептала девушке на ухо:
- Через полтора года в вашей жизни появится молодой мужчина, а ещё через год вы родите от него ребёнка. Скорее всего, это будет девочка.
- А можно узнать имя этого молодого человека? - Любопытно спросила посетительница.
- Имени, к сожалению, я назвать не могу.
- Ну что ж, и на том спасибо… - грустно улыбнулась она, - сколько я вам должна?
- Сколько не жалко, - улыбнулась Меган в ответ.
Девушка достала из сумочки кошелёк, а из кошелька новенькую хрустящую купюру достоинством в одну тысячу рублей и положила её на стол. После чего, ещё раз, поблагодарив провидицу на словах, она встала и направилась в прихожую.
Проводив клиента и закрыв дверь, Меган прошла на кухню.
- Сколько на этот раз? – спросила Софи, отпивая из стакана.
- Тысяча.
- Опять то же самое?
- Ну да. Примерно. – Устало зевнула Меган, налив себе холодного чая из пластиковой бутылки и присев за стол рядом с подругой.
- По большей части их всех интересует одно и тоже, - риторически рассуждала Софи, - замужество-женитьба, любовь-морковь, дети или на худой конец деньги, карьера.
- Иногда ещё и здоровье.
- Да. – Кивнула Софи, - Скучно всё это. Однообразно. Из года в год, из века в век. Одно и тоже…
- То ли дело у нас, правда? – Меган весело пострела на подругу, лукаво подмигнув.
- Да уж! И не говори!
И девушки расхохотались, даже не заметив, как за окном начало темнеть.
Быстро. Слишком быстро. Сумрак сгущался у высотки, в которой находилась их квартира на девятом этаже. А спустя ещё минуту в дверь позвонили. Разговор резко оборвался, и подруги молча переглянулись. Первой встала Софи и на цыпочках подошла к двери. Не то чтобы она боялась, но какое-то странное нехорошее предчувствие овладело всем её существом, заставляя тем самым вести себя максимально осторожно.
Она посмотрела в глазок, задержав при этом дыхание и слушая удары собственного сердца. Там было темно. И ещё запах, какой-то странно знакомый, едва уловимый сырой запах настойчиво пробивался сквозь деревянную дверь квартиры.
Равнодушие – это главное. Если ты равнодушна, то всё получается легко и без помех. Марго, всё ещё держа в руках окровавленный нож, отправилась в прихожую открывать дверь.
Максим ввалился в квартиру, словно пьяный, глаза красные и мутные с максимально расширенными зрачками. Тоскливо посмотрев на женщину, он невнятно пробурчал:
- Привет.
В этот момент парень, как никогда раньше, напоминал закоренелого наркомана в период ломки. Впрочем, оно почти так и было, вот только наркотик, который ему требовался, был весьма специфичен. И в данное время находился в тёмной кладовой у Маргариты.
- Привет, - деловито ответила Марго, - проходи, у меня уже всё готово.
Макс кивнул и, бросив мимолётный взгляд на нож, на котором ещё не обсохла свежая кровь, шатаясь и спотыкаясь, проследовал в направлении кладовки. Маргарита, не выпуская нож из рук, осторожно пошла за ним.
Из кладовки раздавались тихие стоны, всхлипы, шорохи и мычание.
Макс первым открыл дверь и зажёг свет. Электрическая лампочка ярко вспыхнула, мигнула два раза и затем погасла. Мычание и стоны заметно усилились.
- Я схожу на кухню за свечами. Это, наверное, пробки выбило. – С этими словами Марго удалилась, оставив растерянного Макса в коридоре рядом с кладовой.
Спустя минуту она вернулась, держа в руках две толстых чёрных свечи.
- Есть зажигалка?
- Да, конечно, - ответил Макс, доставая зажигалку из внутреннего кармана куртки.
Они зажгли свечи, и зашли в кладовку. Девушка испугано посмотрела на них и замотала головой. Одна рука у неё была порезана и оттуда медленно сочилась кровь. Глаза Макса моментально прилипли к окровавленной ране, и он жадно втянул носом спёртый воздух, наполненный запахом крови и страха.
