— Почему они здесь? Нас вроде бы звали на военный совет.
— Это переносчики нужных идей в недоступные вам высшие слои. Нам с ними долгие годы работать бок о бок.
— Короче, открывалки башен, — уловил главное Сивко.
Злая ухмылка превратила его лицо в маску смерти. Меня передернуло.
— Нет! — Деметрия тревожно покосилась на нас. — Только вместе мы построим новый мир. От юных царевен, от их к нам расположения зависит многое. Количество жертв при штурме и сама необходимость штурмов. Симпатии к нам других царевен…
— Мы поняли. — Грозна сообщнически переглянулась с другими главарями. — Перейдем к делу. Кто пойдет переговорщиком?
— Если не найдется желающих, то назначим, — легко решила проблему Деметрия. — В башню идти не нужно, достаточно докричаться. И показать товар лицом.
Ее глаза вновь нервно скосились на нас.
— А если Варфоломея не полная дура и в ответ плюнет нам в лицо? — предположила Грозна.
— А она не дура, — уверенно дополнил Сивко, пряча в усах усмешку, — и не полная.
— На этот случай тоже есть план, но о нем — завтра.
— Тогда о чем говорить? — Сивко поднялся, демонстративно больше не глядя в нашу «ангельскую» сторону. — Завтра и поговорим.
Главари холодно откланялись.
Некоторые моменты разговора оказались скользкими, поэтому Деметрия пересела ближе к нам, тихий голос потек в уши:
— Понимаете, девочки… Рыкцари — хоть и воины по сути, но во многом как дети. Не понимают, что разведка важнее доблести. Вообще не понимают, что она нужна всегда. Три ошибки допустили при осаде школы. Первая: не проверили, чтобы в объекте штурма не было боеспособных посторонних. Вторая: не дождались отъезда начальства для дезориентации в плане командования и ответственности — никто не захочет взять на себя чужие смерти, если можно обойтись без них. И третья: не создали ситуацию, в которой нужное тебе будет для противника единственным выходом, и он предложит его сам. Потом останется только поворчать да поторговаться.
— Политика, — вздохнул я.
Тома только моргнула. С дерева спланировал и опустился ей между лопаток колючий сухой листик. Она попробовала достать рукой. Усилие мышц отдалось в ноги, это вызвала болезненное содрогание. Незваного гостя пришлось убирать мне.
— Именно, — согласилась Деметрия. — Политика. Без нее никуда. Верховной царицей может стать только самый лучший политик, а я хорошая дочка своей мамы.
— Она предпочла Аглаю.
— Я могла править не хуже этой выскочки, — отсекла Деметрия. — Мама все еще подчиняется установленному в стародавние времена запрету на династии.
— Видимо, причина была серьезная, — предположила Тома, о-очень осторожно меняя позу, чтобы обернуться к нам лицом.
— Царица для того и царица, чтоб устанавливать свои правила, лучшие.
— Ты так и сделаешь, когда станешь царицей, — угодливо сказал я.
Что ж, лизнул, теперь хватай, пока тепленькое.
— Что в крепости ждет ангелов? Говорю не о нас, — мигом поправился я. — Вообще. Что произошло с прошлыми ангелами? Вы же знаете?
— Неважно. — Деметрии действительно было неважно. — Мы установим новые законы. Отныне ангелы будут помогать мне строить новое общество.
— Царевна Деметрия, — вклинилась Тома, добавив голосу просительные нотки, — можно обратиться с просьбой?
— Чем могу, юная царевна?
— Подойдите ближе, скажу на ухо.
Деметрия метнула значимый взгляд дружинникам. Сразу трое приблизились с копьями, не оставляя Томе ни единого шанса для дурных мыслей. Только после этого царевна склонилась к лежавшей девушке.
Тома шептала недолго.
— Почему не Чапа? — оглянулась на меня царевна.
— Я тяжелая, — убежала взглядом Тома, выданная с головой.
Снова зашептала.
— Какие глупости, — снова громко ответила Деметрия. — Не считая того, что ты тоже царевна, в первую очередь ты ангел. «Если я встречу ангела, я стану ему другом и помощником». Каждый здесь выполнит любую твою прихоть, даже совершенно неверующий. Можно не верить в Аллу, которую никто не видел, но нельзя не верить в ангелов. Так что… Епанча!
К нам подбежал рыкцарь, который следил за нами, ангелами, от отряда Напраса.
Даже друг другу не доверяют. Впрочем, мы добыча именно Напраса. Деметрия для него хоть и большая шишка, но не настолько, чтобы забрать добычу, ничего не предложив взамен.
