– Спасибо, – милостиво склонила голову царевна. – Да пребудет с тобой Исварха!
Ашва смерил ее взглядом и согласно кивнул.
– Неужели в царском дворце у вас тоже греются сушеным пометом? – не унималась царевна.
– Нет, царевна.
– Тогда чем?
– Здесь нет дворца.
«Так и думала!» – отметила Аюна и спросила:
– А где живет ваш божественный повелитель? Или повелительница?
– У нас нет повелителей.
– Быть может, военный вождь, князь? – уточнила Аюна, вспомнив Станимира.
– Мы не воюем, – пожал плечами Ашва. – Зачем нам князь?
– Но как же так? – недоверчиво спросила царевна. – А кто решает, как будет жить страна?
– Конечно же боги. Двуликая Мать, ее небесные мужья, ее огнерожденные дочери, живущие среди нас… Мы, жрецы, выслушиваем их волю и передаем людям. Чаще всего люди следуют этой воле. Если нет – боги гневаются и наказывают их. И тогда наступают засухи, суховеи, лютые морозы, изнуряющая жара, которая губит посевы…
– И что вы тогда делаете?
– Умираем, – пожал плечами Ашва. – Мы все – лишь зерна на ладони всемогущих богов. Они могут бросить семена в борозду или на истоптанную дорогу либо просто сжечь. Каждый человек здесь понимает это. – Ашва указал на одну из лачуг, прилепившихся к другим таким же. – Вот мы и прибыли. Пока будем жить здесь.
– В этой хижине? – Аюна недовольно свела тонкие брови. – А получше жилья для дочери бога у вас не найдется?
– Есть храм, но нынче мы туда не доберемся. А ночью дочери Солнца подобает отдыхать, так ведь?
– Так, – кивнула Аюна, продолжая недоумевать. – Но тогда хотя бы дворец одного из вельмож…
– У нас нет вельмож, – терпеливо объяснил Ашва. – Эти дома, – он обвел рукой глиняные соты, озаренные багровыми лучами заката, – принадлежат моей семье. Вон тот – мой. В этом должен был жить мой старший сын… – старый жрец умолк и кинул долгий, пронизывающий взгляд на Янди, – когда б не погиб. Сейчас дом пустует – живите в нем. Я распоряжусь, вам принесут воду для омовения, кашу с медом и настой хмеля, чтобы снять усталость…
Вдруг что-то вокруг изменилось. Под ногами дрогнула сухая земля. Прохожие, стоявшие по обочинам и с любопытством смотревшие на повозку с царевной, начали пятиться, пряча глаза и сгибая спину. Послышался негромкий перезвон колокольчиков, шлепанье босых ног и мерная, сотрясающая землю поступь упряжных волов.
Из-за поворота появилась крытая повозка вроде той, в которой привезли Аюну. Только царевну сопровождали Ашва и его жрецы, а по сторонам этой повозки шли одни женщины. Янди невольно отметила, как двигаются шагающие по бокам повозки крепкие раскрашенные смуглянки. «Телохранительницы, – подумала она. – Вон дубинки у бедра…»
Янди отлично знала, что подобной с виду небольшой дубинкой умеючи легко разбить сустав или проломить голову.
«А сзади идут просто служанки… Хотя…»
Она вгляделась в толпу молодых женщин, что следовали за повозкой. В длинных безрукавых домотканых платьях, разрезанных по бокам, с распущенными длинными волосами, они были разрисованы почище жрецов Ашвы – только не молниями и вихрями, а стеблями и колосьями. Одинаково строгое выражение лиц женщин сразу показалось Янди знакомым. Ей вспомнилось детство, храм Найи…
«Это жрицы, – поняла она, насторожившись. – А я говорила царевне – зря мы не сбежали еще на берегу, пока земли вендов были рядом…»
Янди шмыгнула за спины слуг Ашвы, стараясь быть как можно незаметнее.
Не доезжая десятка шагов до царевниной свиты, повозка остановилась. Жрицы подняли плетеный полог и помогли выбраться наружу худой беловолосой женщине. Ее бледная кожа была густо расписана, но морщины не давали рассмотреть знаки. Одета она была в такое же некрашеное платье без рукавов, как все прочие. Узловатые руки казались выбеленными временем сухими корнями.
– Кто это? – негромко спросила Аюна, во все глаза рассматривая прибывших.
– Владычица Полей, – склоняясь в поклоне, ответил Ашва. – Старшая из ныне воплощенных дочерей Даны и ее верховная жрица. Она лично выехала нам навстречу, чтобы увидеть тебя, царевна. Какая честь!
– Что ж, я приветствую ее, – милостиво сказала Аюна, оглядываясь. – Аоранг, помоги сойти на землю!
