Он попытался мощным стартом вырваться вперед, но Энтон присел ниже, удлиняя шаг. Он, в самом деле, казалось, сливался со льдом, скользя с тем же изяществом, с той легкостью и сосредоточенностью на цели, какую показывал и в верховой езде, и в танцах. Остальной мир, казалось, исчез для него, и он был полностью сосредоточен на беге.
Он и целует так же, подумала Розамунда, щеки ее загорелись. И так же он будет заниматься любовью с женщиной, будто она его единственное средоточие, весь его мир?
В конце пруда они развернулись и поехали в обратную сторону. Энтон, казалось, даже не запыхался и, не отвлекаясь, бежал к своей цели. Зрители приветствовали их, когда они промчались мимо, и лорд Лэнгли помахал им в ответ, а Энтон будто и не слышал. Они должны были бежать три круга, и Розамунда, словно прикованная к своему месту, наблюдала, как Энтон повернул на второй круг. Он бежал, низко пригнувшись, руки за спиной, и она думала, что такая скорость человеку вообще не по силам. Лорд Лэнгли, быстрый на старте, выдохся и немного отставал. Когда они в последний раз промчались мимо платочка Анны на льду, он отставал шага на два, потом вылетел со льда и упал на поваленное бревно, хохоча и не в силах отдышаться.
— Я проиграл! — воскликнул он. — Я навсегда уступил победу в беге на коньках варвару-норманну.
Энтон рассмеялся. Он еще стоял на льду, упираясь руками в колени и тяжело дыша.
— Вы только в беге на коньках проигрываете, лорд Лэнгли?
— Да. В следующий раз я вызываю вас на скачки. Мы, англичане, славимся искусством верховой езды.
— Я бы не торопилась бахвалиться, лорд Лэнгли, — заметила Катерина. — Или вы не видели мистера Густавсена вчера на охоте? Кажется, шведы не пренебрегают конной подготовкой.
— Пожалуй. Они даже танцевальной подготовкой не пренебрегают, — сказал лорд Лэнгли. — Что скажете, леди Розамунда? Насколько успешно ваше попечительство?
— Хорошо, — ответила Розамунда. — Думаю, он вас удивит на Двенадцатую ночь, если не станет отлынивать от уроков.
— Думаю, не будет никаких неожиданностей, если принять во внимание жестокость моей учительницы, — ответил Энтон.
— Что правда, то правда… — Розамунда налила бокал вина и отыскала в корзине салфетку. — Я очень строгий учитель!
Все вернулись к костру и принялись за еду, а она подошла к краю пруда и смотрела, как Энтон отвязывает коньки. Когда он закончил, Розамунда протянула ему бокал и салфетку.
— Боюсь, этого мало для героя-победителя, — улыбнулась она уголками рта.
Энтон засмеялся, вытер салфеткой вспотевший лоб. Его черные волосы прилипли к вискам, щеки порозовели. Выглядел он так, будто всего лишь прогулялся по саду.
— Я бы предпочел поцелуй в награду, — пробормотал он.
Розамунда покачала головой:
— Думаю, герои должны обладать еще одной добродетелью — терпением.
— То есть поцелуи зарабатываются нелегко?!
— Геракл, если такой герой был, совершил двенадцать подвигов, не так ли?!
— Не заставите же вы меня в следующий раз чистить конюшни?!
Она рассмеялась:
— Увидим.
Он тоже засмеялся и сделал большой глоток.
— Давайте немного прогуляемся, леди Розамунда.
— Вы не хотите присесть отдохнуть? — спросила она, взглянув на лорда Лэнгли, который развалился на бревне, а Катерина кормила его марципаном.
— Вечером он пожалеет об этом, когда заболят мышцы, — отозвался Энтон. — Лучше подвигаться, пока не остынет тело.
Розамунда съежилась под внезапным порывом ветра.
— Только недолго.
Энтон поставил бокал на свои коньки, взял ее за руку, и они пошли с поляны по той самой лесной тропинке, по которой Розамунда пришла сюда, когда ехала в Лондон и впервые увидела Энтона. Голые деревья и извилистая тропинка казались тогда пустынными, угрожающими, и в сердце ее была тревога. Но сегодня, рядом с ним, все кругом было красиво, как в рождественской сказке с сосульками и искрящемся морозцем. И не боялась она никакого лорда Мисрула в маске, никаких мрачных предостережений, когда была рядом с Энтоном. Не встречала раньше никого столь же надежного, волевого, решительного, в кого бы так поверила.
— Я помню, как впервые увидел вас, — сказал он. — Вы появились внезапно. У этого самого пруда! Как привидение или… зимняя королева. Сначала я думал, что вы — мираж.
