Твоей! А я не знаю, кто ты был.
Кто брешет – Царь. Кто: пьянь и раб вонючий.
Ты мать мою, смеясь, любил –
И билась под тобой в падучей
Сухая степь, каленая стрела,
Соль озера, небесно-голубая, –
Она женой твоей была,
Шаманка, девочка седая.
Ее убили на войне. Лица
Не помню. Медным казаном укрыли.
И бьется, бьется, бьется Тень Стрелы Отца
В полынно-голубой траве, в небесной пыли.
ПЕСНЯ МАРИНКИ. МЕЧ ГЭСЭРА
Синий меч, целую твой клинок.
Слезы стынут – изморозью – вдоль…
В дольнем мире каждый – одинок,
Обоюдоострая – юдоль.
Синий меч, купался ты в крови.
Вытер тебя Гэсэр о траву.
Звезды мне сложились в крик: живи.
Я бураном выхрипну: живу.
Я детей вагонных окрещу
Железнодорожною водой.
Я свечой вокзальной освещу
Лик в хвощах мороза, молодой –
Свой… – да полно, я ли это?!.. – я –
Яркоглаза, брови мои – смоль,
Свет зубов?!.. – изодрана скуфья,
И по горностаю – дыры, моль…
Короток сибирский век цариц –
Всех путейщиц, всех обходчиц, всех
Крепкоскулых, да в мазуте, лиц,
Из которых брызжет лавой – смех!
И заокеанский не длинней –
Знахарш, ясновидиц, медсестер:
Из ладоней бьют пучки огней –
Ненароком подожгут костер
Эшафотный: свой…
Глядися в меч!
В синее зерцало боли, мглы… –
Бездна там венчальных, тонких свеч,
Радужно накрытые столы.
За лимонным срезом, за вином,
Кровью пахнущим, за снедью той –
В кресле колчаковском, ледяном –
Мы с тобой: смеющейся четой…
Держишь на коленях ты меня,
Малеванец, мой колдун-чалдон,
Саскией сижу – снопом огня,
Слышу под ребром я сердца звон,
Сердца звон… – твое или мое?.. –
Меч Гэсэра, разруби! – невмочь?!
На веревке Снежное Белье
Все мотает Свадебная Ночь…
Свадьба!.. Это Свадьба!..
…это бред.
Волосы седые ветер рвет.
Меч, гляжусь в тебя. Мне триста лет.
Кости мои – горы. Очи – лед.
Время просвистело – знамо, как,
Гэсэр-хан: как Тень Стрелы Отца.
Сгреб косичку в смуглый ты кулак
Под планетой желтого лица.
Вон и Будда в темноте стоит.
Плачет. Припаду к Его стопам.
Он Христа учил. Он лазурит
Одиноких глаз – швырнул степям.
Ох, спасибо, меч-мороз, – в тебе
Увидала я, кого люблю… –
В ножнах ты, как я в своей судьбе.
Прежде Бога горе не срублю.
Выпрямлюсь. Целую окоем.
Сын в земле. Созвездья над землей.
Синий меч, да мы с тобой вдвоем –
Режущий мне горло ветер мой.
Обоюдоострый мой култук,
Замахнись. Мгновенной будет боль.
………..Не разнять мертво сцепленных рук,
Обоюдоострая юдоль.
Тянет руку мне тельце… В шаль закутаю туго…
Мы теперь погорельцы – мы сцепились друг с другом.
Полыхало седельце крыши – дрожью по скатам…
Мы теперь погорельцы – мы подобны солдатам.
Ноздри мир выест гарью. Очи мир солью выест.
Между злыми снегами наш возок – Царский выезд:
Сундучишко распятый, узелишко дорожный…
А куда нам, ребята?!.. – и сказать невозможно…
Побредем по землище, где монетами плотют.
Сядем в рубище нищем средь толпы – ты не против?.. –
У дворца, где умельцы расписали колонны
Матюгом… – погорельцы!.. Оборван-охламоны…
Будем клянчить усердно, будем петь вам колядки.
Ах, народ ты наш скверный, накидай без оглядки
Нам в корзины-баулы всякой снеди пресладкой!..
Ветер – рыбою снулой. Крестим лица украдкой.
Нам землицы-земельцы уж не нюхать родимой.
Мы теперь погорельцы. Мы – навеки и мимо.
Не ори ты, младенец, ш-ш!.. – в зареванной шали…
Помни: ты погорелец. В тебя звезды дышали.
На излете причала, на пороге вокзала
Пальцы жгла я свечами – я тебя пеленала.
И просила дары я – хлебца, сальца кусочек!
И молила: Мария, голодал Твой Сыночек…
Этот голод великий, мы стрельцы-огнестрельцы…
О Пречистая! Ликом наклонись: погорельцы!
Стынь-страна – в пол-объятья, чернь-страна – в масле дуло…
Под каким ты проклятьем, породившись, уснула?!..
На вокзальном пороге грудь даю ребятенку –
Погорельские боги!.. – как немому котенку…
Перевязана накрест волглой, вытертой шалью,
Белка, беженка, выкрест, кормлю ляльку печалью…
Кормлю мерзлою далью, кормлю близью угрюмой –
Хоть бы корку подали, вы, жулье, толстосумы!
Вы, проведшие кабель жирных дел под землею.
Вы, звон денежных сабель сыпля над головою
Ваших узников кротких, вороша головешки…
О, подайте!.. – селедку иль горбушку, картошку…
ТАМ – сгореть без прописки. Бог не взыщет по праху.
ЗДЕСЬ – лакать нам из миски, утираться рубахой.
