— Ваше право. Я помню, сколько бумажной работы бывает, если солдат покидает пост без приказа, но важно, чтобы вы поняли правильно. Может быть, вы позовете вашего капитана?
Его слова ужаснули меня. Они были похожи на предательство. Я сказала, что Эннис не мог нас предать. Он надеялся, что солдаты не позовут капитана. Я должна верить ему. Я знаю, он хочет спасти нас.
Старший солдат глянул на Энниса, на своего товарища, на свои ботинки и заговорил:
— Я не думаю, что нам надо это сделать. Доктор Алтеринн знает, что он делает. — Его лицо было задумчиво. — Могу я взглянуть на малыша? — выговорил он. — У меня у самого мальчишка.
Я подошла ближе и открыла личико Нарры. Солдат коснулся нежно толстым пальцем ее подбородочка, нежно, чтобы не разбудить ее.
— Она выглядит бледной, — сказал он голосом знатока. Он отошел и отдал честь Эннису. — Удачи в солнечном лечении, милорд.
Рука Энниса на моей талии расслабилась, и мы пошли уверенно по коридору к лифту.
Поскольку мы должны были быть на солнце с ребенком, мы не могли воспользоваться флиттером. Эннис соединился с главным диспетчером из кабины лифта и попросил привести нам двух смирных лошадей. Он должен был показать диспетчеру пропуск, прежде чем тот позволил бы нам сесть на лошадей. Эннис сказал ему, что мы отправляемся к холмам на южном конце озера, чтобы захватить первые лучи солнца. Мы поехали. Мы должны были пересечь границу Холдинга Харлана, но между союзниками это не было трудно.
Холмы вокруг озера были невысокие, но достаточные, чтобы скрыть нас от чьих-либо глаз из замка. Как только мы добрались до берега озера, Эннис повернул на северо-восток. Берег был из пластов и валунов лавы, лошади часто поскальзывались и оступались, но мы не теряли дороги. После небольшого пути Эннис остановился, чтобы оглянуться. Напряжение понемногу оставляло его.
— Может быть, мы действительно свободны, — сказал он, почти только себе.
— Ты все еще думаешь, нас поймают?
Он посмотрел на меня полуприкрытыми глазами.
— Сейчас все хорошо, но везде полно шпионов. Ты же знаешь это.
Я знаю это. Я всегда это знала.
Поздним утром мы добрались до реки, впадающей в большое озеро. Деревья закрывали нас сверху, и, когда мы услышали флайеры около пятнадцати часов, мы не очень обеспокоились. Ко времени ужина мы были на торговом пути между востоком и западом через долины и на южном крае северной части Зоны Мерзлоты. Караван двигался медленно на восток. Эннис поднял руку, и человек, управляющий первым вагоном, остановил лошадей. Мы подъехали к нему.
Он был темнее любого темного Гхарра. У него была черная шевелюра, очень кудрявая. Его глаза были темно-коричневыми. Его компаньон, с такой же внешностью, смотрел на нас синими глазами. Он и Иджил были единственными синеглазыми людьми, которых я когда-нибудь встречала. Эннис и возница не сказали ни слова, но возница махнул рукой в конец вагона, хлопнул вожжами по лошадям и двинулся вперед. Мы пристроились сзади, как нам приказали.
Мы ехали недолго, было уже темно. Когда караван добрался до широкого луга, начальник каравана собрал вагоны в круг. Казалось, все знали, что делать. Возницы распрягли лошадей, и дети пустили их на траву. Женщины собрали хворост и разожгли огонь. Несколько женщин и девочек расстелили большой кусок ткани на земле и на нем готовили все, что нужно для стряпни.
Этой ночью, когда я и Эннис лежали в конце вагона и разговаривали, я узнала, что это цыгане. Я никогда не видела цыган прежде. Они не долго жили в нашей части мира. Эннис говорил, летом они торгуют, в основном лошадями, и путешествуют: Зимой они живут в городах, выезжают лошадей, делают бижутерию или читают ладони и рассказывают судьбу, как они это делали тысячелетиями.
В эту ночь был шум за кольцом «кибиток». Эннис выглядывал, но сказал, что ничего не может разглядеть. Вскоре после этого старший пришел к нам.
— Вас чуть было не нашли, милорд, — сказал он. — Мы убили двоих из тех, кто атаковал нас, но один все-таки убежал. Мы ведь здесь не солдаты, милорд.
— Я и не предполагал, что вы это можете. Как они попали сюда?
— Пешком, как мои люди выяснили по следам. Это флайер или что-то такое, но слишком темно, чтобы пойти по следам дальше без света. Если эти люди приходили за вами, милорд, свет не добавит безопасности тому, кто приблизится. Я хочу, чтобы вы покинули нас, милорд. Как я сказал, мы не солдаты, и я соглашался только проводить, а не защищать.
