— А среди всех этих мыслей вам никогда не приходит в голову, что я вас люблю?
— Я думаю об этом, как думают о невозможных вещах.
— Думайте об этом иначе, потому что я люблю вас, Сесилия.
— Нет, это неправда, нет, я не верю, но если вдруг вы меня любите, то говорите же, повторяйте мне это.
— Чем больше проходит времени, тем труднее мне обходиться без вас. Вы мне нужны вся целиком, для меня одного, на всю жизнь.
— Нет, это неправда, нет, я не верю, но я сделаю что угодно…
Он перебил ее:
— Вы сделаете что угодно, чтобы я отдал вам ваше письмо? Вот оно, — и достал его из бумажника.
Она предупредила его жест и отвернулась. «Нет-нет, оставьте его себе. Если вы мне его вернете, мне будет страшно», — сказала она, и Поль, который до сих пор любил ее, сомневаясь в ней, поверил в ее любовь и обомлел.
— Поль, — продолжала она, — вы перебили меня, когда я собиралась сказать, что если вы вправду меня любите, я брошу все, чтобы не покидать вас.
Он взял ее за руки и посмотрел на нее, но она закрыла глаза.
— Вы пожираете мою душу, — прошептала она и добавила: — Я не знала, что я такая женщина.
Они вышли, сделали несколько шагов по тротуару и укрылись в подворотне, чтобы целоваться всласть. Безумие и отрада поцелуев, любовь опьяняла их, когда они расстались, и Сесилия пообещала Полю приехать на следующее утро к нему домой.
Тем временем на Лионском вокзале месье Дубляр-Депом, доверив рыдающую Марселину друзьям, которые должны были отвезти ее домой, вернулся в гардероб за шляпой. Там он столкнулся с Гюставом, собиравшимся уходить, и, нимало не интересуясь его настроением, потащил его в переполненный ресторан, где они сели за столик друг против друга. Дэдэ намеревался съездить на несколько дней в Женеву и хотел обсудить с Гюставом кое-какие дела, которыми тому придется заниматься в его отсутствие. Гюстав сидел как на иголках, Дубляр это заметил, но лишь в самом конце долгой беседы осведомился о причине его нервозности. Гюстав ответил, что он неспокоен, потому что Сесилия, удрученная женитьбой своего брата, решила посидеть на скамейке в парке Тюильри. Дэдэ посчитал это за большую неосторожность и со знанием дела начал рассказывать о том, с кем там можно повстречаться после захода солнца, после чего побудил Гюстава как можно скорее ехать на поиски жены.
Они расстались, и Гюстав отправился бродить в сад Тюильри — не только для того, чтобы сказать потом Сесилии, что он там был, но еще и потому, что не был уверен в том, что ее там нет. Он искал ее наудачу, и влюбленные, прижимавшиеся друг к другу на скамейках, вздрагивали, когда мимо них проходил человек, звавший приглушенным голосом: «Сесилия! Сесилия!» Из темноты появился молодой англичанин, одновременно спокойный и озабоченный, как все англичане, и спросил его:
— Я могу вам помочь? У вас сбежала собака, месье?
— Нет, жена, — ответил Гюстав.
Когда он вернулся, Сесилия ждала его в пещере Али-Бабы. Она не дала ему времени задать вопрос и сразу сказала, что не ездила в сад Тюильри, а Поль Ландрие подвез ее до дома.
— Я так и думал и скажу тебе, что ваша дружба с ним принимает очень фамильярный характер, мне это не нравится.
Советы Марселины всплыли в мозгу Сесилии.
— Что же тогда мне говорить о твоих тесных отношениях с Жильбертой? — парировала она. — Ты ведь с Жильбертой задержался?
— Нет, с Дубляром. Нам нужно было поговорить.
— Но кстати о Жильберте: она вздумала научиться играть в гольф и так просила меня дать ей урок, что я пригласил ее поехать с нами завтра в Ла Були.
— Целое воскресенье с Жильбертой! Ну уж нет, Гюстав, без меня.
— Ты несправедлива. Она мила, не капризна, в ней есть задор.
— Тебе с ней весело?
— Она женственна, и мне с ней не скучно, — ответил он, и Сесилия усмотрела в этих словах способ освободиться на целый завтрашний день:
— Так поезжай с ней, раз тебе с ней не скучно, надеюсь, что вы проведете прекрасный день. Только не рассчитывай на меня в качестве сопровождения.
Гюстав изобразил неудовольствие, но втайне решил отложить на потом урок гольфа, который он вызвался дать Жильберте, так как хоть она ему и нравилась и ему было жаль ее огорчать, он принимал всерьез только пожелания Сесилии.
