К столу подошел Маншихрас, перевернул монету. Хохот заполнил комнату, и вырвался в открытые двери. Точка на обратной стороне была зеленая.
— "Иногда надо верить, — думал Виснор. — Даже, таким мерзавцам как я… иногда надо верить…" Его отпустили: прожил полноценную, счастливую жизнь. Но суть взяла свое. Кончил плохо. Убили на дуэли, кажется, из-за крапленых карт… Там начался какой-то скандал, но это уже другая история. Но монетку всегда носил с собой; ведь она для него — билет в жизнь, символ удачи. Потерял ее — даже расстроиться не успел. Все кончилось сразу.
Некоторые генетики всерьез считают: гены везения или невезения заложены в каждом, и магниты, это может быть все что угодно, даже пломба в зубе, воздействуют на гены созидания или разрушения, ну да я отвлекаюсь…
Жу сделал паузу, и закончил рассказ, немного театрально: — Вот так, Виктор! Иногда нужно верить! Просто верить!
— Если так, — сказал человек, — то давай патроны.
— Жаль. Ты так ничего и не понял…
— Скажи, почему все герои, твоих рассказов плохо кончают?
— Я не понял формулировки? Что значит, плохо кончают?
— Это значит — плохой конец. Просто, плохой конец; никто не стал жить долго и счастливо…
— Аааа… Расстрою тебя. Хороших концов не бывает. Вы, слишком смертны, чтобы надеяться на какой-то хороший конец. Есть, всего лишь некоторые благоприятные переходные моменты, но итог, как говорится…
— Хороший конец, — это когда человек… ну, допустим… допустим, заканчивает жизнь… ну, с улыбкой на устах… не боясь смерти… — сказал Виктор.
— С улыбкой на устах, как ты говоришь, умирают, только прокаженные и нищие.
— Нет, ты не понял. Они улыбаются, потому, что прожили хорошую, счастливую жизнь, понимаешь?..
— Интересно, в какой пошлой книжке ты это прочел? — Злится Жу. — Тот, кто прожил, как ты выразился: "счастливую жизнь", никогда не примет смерть с улыбкой, ему захочется еще и еще… Счастливая смерть — плохой сюжет для пошленьких романов. Смерть — всегда боль, неизбежный проигрыш, трагедия…
— Пусть нищие и прокаженные, но с улыбкой на устах… У тебя и таких нет…
— Вспомнил, Виснора не убили на дуэли… убили другого совсем… Другого, который не он. А Виснор — безногий алкоголик с шарманкой, еще двадцать лет ползал по улицам Парижа, клянчил копейки на алкоголь, лекарства от хронического поноса и чахотки. Он принял смерть, как избавление, и умер улыбаясь… нет, даже хохоча. Хороший конец, правда? Счастливый. Ах — прелесть!..
14
— Ты чувствуешь? — тихо, настороженно, как бы боясь кого-то спугнуть, спросил зверь
— Что?
— Олень, совсем рядом… Самец… лет семь-восемь… Чувствуешь?
— Нет там никого, — сказал Виктор.
— Ты хоть и в пещере но… обоняние уже лучше моего… Гораздо… Должен унюхать… Я почувствовал, скорее через тебя… Хм… Почему молчишь? Ведь хочешь есть; в тебе кишки переворачиваются… Чего молчишь?
— Пусть уходит. Тебе его не догнать. Побереги силы…
— Дай ружье.
— Нет.
— Подойди к проему.
— Зачем?
— Подойди к проему.
— Ну… подошел, — сказал Виктор.
— Смотри.
Жу стоит возле входа, в раскрытой ладони — патроны: — Гляди. — Вставил патрон в щель, между двумя камнями, так, что торчит, только гильза. Ударил по гильзе сбоку, ребром ладони. Со звоном она отлетела в сторону. Зверь поднял, демонстративно, высыпал остатки пороха. Тоже проделал с двумя другими патронами.
— Как ты хотел: у меня только один патрон. Уговор есть уговор, давай ружье.
— Не дам.
— Обещал…
— Черт с тобой!.. — Виктор еще колеблется, но… — Не поцарапай!
Из пещеры высунулся приклад.
Через минут пять, прогремел выстрел.
Зверь вернулся ни с чем.
— Промахнулся, — сказал разочарованно.
— А где мое ружье?
— Выбросил я твое ружье… Выбросил!! Какой от него теперь прок? Вот, что значит невезенье.
— Невезенье?
— Да. Штопор. Вчера не догнал кабана. Неделю назад косуля, прямо из лап… Да, если накрыло, — уже не отпустит… Хэ-эх…
— У тебя меняется характер… Ха-ха… Становишься суеверным. Что, кто-то наверху узнал, что ты забыл помолиться на ночь и теперь, так жестоко отыгрывается?.. Не попал, потому что не умеешь стрелять. И поймать ничего не можешь, потому что сам, без пяти минут добыча… Хе-хе… Черная полоса, заговор масонов, эх, думается мне, напялишь скоро желтенькое платьице, вместо треуголки Наполеона, пойдешь по миру напевать Хари-Кришна…
