— Да? — В моем голосе звучит скепсис.
— Точно-точно, не люди а монстры. — Лицо закивало, (и как оно это делает без шеи?).
— И что от меня будет требоваться, если я соглашусь?
— Ты что, принял меня за какого-то мелкого божка, которому нужен представитель в новом мире? Я оскорблен в лучших чувствах! — Лицо состроило обиженную гримасу. — От тебя будет требоваться жить и выживать в боях, а в том что их будет много, не сомневайся, уж такой там мир.
— Ну… ладно. Допустим я согласен…
— Согласен! Тогда: желаю удачи старина… — Завизжал мой собеседник, видимо вознамерившись лишить меня слуха.
Не успел я задать следующий вопрос, как пространство пошло рябью, и меня куда-то потянуло.
* * *
«Коноха»
Два человека, (Херузин Сарутоби, и Данза Шимура), стояли на крыше здания, расположенного на окраине деревни, и внимательно наблюдали за тем, как в лучах заходящего солнца, беснуется огромный рыжий лис с девятью хвостами, ростом сравнимый с девятиэтажным домом. Однако, в данный момент монстр не стремился уничтожить все вокруг, (как он делал обычно), все усилия были сконцентрированы на том, что бы разорвать многочисленные ленты, будто состоящие из живой тьмы.
— А мальчик стал силен. — Хмыкнув, заметил мужчина, правый глаз которого скрывала повязка. — Будь это не девятихвостый, а например пятихвостый, у него могло бы получиться.
— Как думаешь, Минато жив? — Поинтересовался старик с длинной ухоженной бородой.
— Этот неблагодарный сопляк? Он слишком упрям, что бы просто умереть. Не удивлюсь, если и его жена смогла пережить «распечатывание» лиса.
— Это может помешать моему возвращению к власти… — Второй Хокаге, (отстраненный от управления деревней решением совета кланов), недовольно пожевал губами. — Придется попросить об услуге ученика…
— Не спеши, все же Каге гораздо старше и опытнее, так что у Минато почти нет шансов справиться и с ним и с демоном самостоятельно. — Успокоил друга Данза. — А кланы не будут вмешиваться, ведь «третий Хокаге» приказал отчистить территорию от гражданских, и установить сдерживающий барьер. Как только у одного из твоих учеников, мог вырасти такой воспитанник?
Мужчины совершенно не стеснялись обсуждать свои планы, в присутствии пяти десятков элитных ниндзя, (ведь на каждом из них стояла не одна печать, обеспечивающая верность, да и про набор ментальных закладок забывать не стоило).
— К сожалению, Джирая и сам не слишком сильно отличается от своего воспитанника. — Сарутоби покачал головой. — Даже не знаю, где в его обучении я допустил ошибку?
— Возможно… — Что хотел сказать Данза, никто так и не узнал, потому что в этот момент, ленты из тьмы исчезли, а рядом с лисом появилась жаба, не сильно уступающая противнику размером. — Вот «третий» и явился, да еще и жену притащил.
— Всем приготовиться: если Минато «облажается», то запечатывать демона придется нам. — Проговорил Херузин, обращаясь к бойцам в черных костюмах и белых «безликих» масках.
Никто из отряда даже не шелохнулся, но в воздухе отчетливо ощутилось напряжение.
Некоторое время, ученики основателей «Конохи», молча наблюдали за неравной битвой супружеской пары, и огромной жабы, против демонического лиса. Вот рыжеволосая женщина, создала десяток золотых цепей, (при помощи которых демон был обездвижен), а ее муж начал создавать сложную технику.
Что бы лучше видеть происходящее, Шимура снял с головы повязку, и открыл свой шаринган.
— Херузин, не печать ли «бога смерти» я вижу? Похоже мальчик решил пожертвовать своей жизнью, что бы защитить родную деревню.
— Все же, Джирая неплохо его воспитал… однако так и не смог научить тому, как быть правителем.
— Что бы научить чему-то подобному, нужно иметь хоть какой-то опыт в работе руководителем. — Сверкнув красным глазом, ответил другу глава самой засекреченной в стране организации.
Внезапно, тело демона превратилось в два облака, (светло красное, и почти черное), которые куда-то втянулись. Ощущение огромного источника чакры, тут же пропало, а затем угасли источники жизни Минато и его жены.
— Вперед. — приказал второй Хокаге.
Они прибыли на поле боя, как раз вовремя, что бы застать человека в черном плаще, с глубоким капюшоном закрывающим лицо, склонившегося над двумя младенцами, лежащими в середине сложной печати.
