– Полагаю, вы правы. Скажите, мистер Уишэм, вы, часом, не знали, куда поселили Уолтера Марча и его семью?
– В третий «люкс».
– Как вы это узнали?
– Спросил. Чтобы не появляться там, где можно встретить Уолтера Марча.
– Спросили у портье?
– Совершенно верно. То есть имел возможность утащить с регистрационной стойки ножницы. Так?
– Вы предельно откровенны со мной, мистер Уишэм.
– Я вообще предпочитаю откровенность. И мне представляется, что вы – мастер своего дела. На вас будут крепко давить. Рано или поздно вы выясните, что Уолтер Марч подтолкнул моего отца к самоубийству. Весь Денвер это знает, возможно, многие из тех, кто сейчас на конгрессе. Скрыв эту информацию, я лишь заставил бы вас потратить попусту много времени.
– То есть вы советуете мне поискать преступника в другом месте?
– Не просто советую. Настоятельно рекомендую. Поверьте, я не убивал Уолтера Марча.
3:30 Р. М. КОМПЬЮТЕРЫ и ПРОФСОЮЗЫ.
Семинар
Комната для шитья тетушки Салли Хендрикс.
В среду, в половине четвертого дня, игра шла на всех теннисных кортах, около бассейна толпился народ, а по окружающим Плантацию Хендрикса холмам прогуливались и катались на лошадях гости отеля.
В баре (коктейль-холла Бобби-Джо Хендрикса), темном и прохладном, лишь несколько журналистов из Бостона запивали ленч джином с тоником.
У стойки в одиночестве сидел Уолтер Марч младший.
Флетч устроился рядом и заказал джин с мутным лимоном. Скучающий бармен не торопясь потянулся к бутылкам.
Услышав голос Флетча, Младший сразу повернулся к нему.
Налитые кровью, затуманенные глаза, опухшее лицо. На виске пульсировала жилка. Мгновение спустя Младший отвел взгляд, икнул, вновь посмотрел на Флетча.
– Уилльям Моррис Флетчер. Я вас помню.
– Ирвин Морис Флетчер.
– Совершенно верно. Когда-то вы у нас работали.
– Практически все, кто приехал сюда, когда-то работал у вас.
– Флетч. Помнится, была такая шутка. «Слово сотворило Флетча».
– Вроде бы да.
– И вообще, вас часто поминали. Вы умели повеселить публику.
Флетч расплатился с барменом.
– Вы слышали, что мой отец мертв?
– Что-то такое говорили.
– Кто-то зарезал его, – Младший резко вытянул вперед руку, словно нанес удар ножом. В тот момент глаза его наполняло безумие. – Ножницами.
– Не повезло, – посочувствовал Флетч.
– Не повезло! – фыркнул Младший. – Не повезло ему. «Марч ньюспейперз». Всему гребаному миру.
– И вам тяжело.
Последовала томительная пауза.
– Да, тяжело, – Младший мигнул. – Вы знаете, отец ненавидел вас.
– Ваш отец ненавидел всех, – не удивился Флетч.
– Я тоже ненавидел вас.
– Наверное каждый, кто ненавидит меня, имеет на это право.
– Мой божественный отец полагал, что вы – день и ночь.
Флетч отпил из бокала.
– Что это должно означать?
Младший попытался придать своей физиономии начальственное выражение.
– Знаете ли, он хотел поладить с вами. Ему нравился ваш стиль, – веки Младшего упали. – Он хотел привести вас в свою конюшню. Сделать из вас человека.
– Знай я об этим, никогда не ушел бы из журналистики.
– Вы помните, как однажды он попытался напугать вас?
– Нет.
– Он пытался.
– Не помню.
– Потому что вы не напугались. Помните ту историю с секретарем губернатора?
– Конечно.
– Он посылал вам служебные записки. Лично. С требованием оставить эту тему.
– Было такое.
– Приехал в город. Вызвал вас на ковер.
– Как я могу забыть этот незабываемый миг.
– До смерти напугал вас.
– Неужели?
– Предупредил, что уволит вас, если вы напишете эту статью.
– За пять минут трудно напу...
Голова Младшего качнулась к Флетчу.
– Вы написали эту гребаную статью! И уволились!
– Это точно.
Вновь надолго затянулась пауза. Младший дважды икнул.
– Не о губернаторе заботился отец. Не о его секретаре. Не о статье, – на этот раз, икая, Младший прикрыл рот рукой. – О вас.
– Я все понял. Едва вокруг начинается суета, до меня сразу доходит, что к чему.
– Ничего-то вы не поняли. Я извиняюсь.
– Извиняетесь?
– О, Боже, да. Извиняюсь.
– Но за что? За поднятую вокруг меня суету?
– Прежде чем отец сделал это... – вероятно, тут Младший еще раз обдумал значимость слов, которые намеревался произнести, – он предпринял все возможное, дабы избежать крайних мер.
