– К черту скополамин, вернемся к аспирину.
– Как скажешь, – пожал плечами Штробель. – Из «легких» таблеток только одна показала результат с тремя шестерками. Разница с другой – 0,0064 грамма.
Мельник улыбнулся и погрозил собеседнику пальцем.
– Тебе, Роберт, не удалось навести на меня ужас «числом зверя». Так что, говоря языком политиков, переходи на реалистичные рельсы. Какое вещество ты обнаружил в таблетке?
– Никакого, – ответил Штробель, не спуская глаз с журналиста.
– Ты сказал «никакого»?! Из чего же слагаются эти лишние миллиграммы? Они что, сотканы из воздуха?
– Воздух, друг мой, тоже является веществом и веществом довольно-таки сложным и непостоянным, – просветил Мельника эксперт. – Где ты взял эту таблетку?
– Купил в аптеке, – ответил Мельник.
Штробель с сомнением покачал головой.
– Если честно, Паша, то я не знаю, почему таблетка весит больше. В ней нет ничего лишнего. Наполнители в норме, ацетилсалициловая и аскорбиновая кислоты полностью соответствуют своим химическим структурам и тоже в норме. Я не нашел ни одного лишнего химического элемента, сделал полный анализ и подсчет, однако весу от этого не убавилось.
– И что? – задал журналист глупый вопрос.
– Ничего.
– Может, таблетка была мокрой?
– О господи… – вздохнул Штробель. – С воздуха ты перешел на воду. Я же сказал – ни одной лишней молекулы.
– Но почему же она весит больше? Может быть, там присутствует новый химический элемент, который ты не знаешь?
– Я бы обнаружил его, – авторитетно возразил эксперт.
– Чертовщина какая-то, – Мельник с сомнением покачал головой и сделал глоток вина.
– Есть небольшой, но существенный, на мой взгляд, нюанс, – задумчиво произнес Штробель. – Может быть, разгадка заключена в нем. Не забивая тебе голову специфическими терминами и собственно ходом лабораторного анализа, выскажу предположение, что в общей массе таблетки совсем незначительно, но нарушено межмолекулярное пространство. Но это только предположение, практически у меня не было времени, чтобы, образно говоря, разложить аспирин на атомы.
Мельник хотел что-то сказать, но Штробель жестом остановил его.
– Погоди, Паша. Насчет веса таблеток – это все ерунда, вес действительно может колебаться. Главное, выдержан вес кислот, а наполнителя может быть незначительно больше или меньше. Однако я подозреваю, что таблетка подверглась какому-то излучению. Все дозиметры и счетчики, которые мы имеем в своей лаборатории, упорно «молчат» и не реагируют. Следовательно, я не знаю, что это за излучение.
– Новый вид?
Эколог пожал плечами.
– Сожалею, Паша, но вечер оказался интересным только для меня. Ты задал мне увлекательную задачу и угостил превосходным ужином.
– И ты не дашь мне никакого совета?
– Дам. – Штробель замолчал. – Обратись к кому-нибудь из биохимиков, кто знаком с проблемой термальных состояний. Для нас эта проблема не нова, но мы не обладаем достаточным оборудованием хотя бы для начального ее разрешения.
Мельник покачал головой.
– Мне не хочется огласки. Это дело очень серьезное, Роберт.
– Попробуй вот что… – Штробель поскреб бороду. – Поговори с Яном Гудманом. Я давно его не видел, но ты, должно быть, продолжаешь общаться с ним. Конечно, Ян напрямую не связан с вопросами терминальных состояний, но он – биолог, хороший химик, популяризатор различных идей в биологии и в той же химии.
– Да, наверное, так я и сделаю, – задумчиво произнес журналист. – Хотя я не видел Яна с самого Рождества. А тебе спасибо, Роберт.
