От мыслей о магах меня отвлекли братья Конт. Лексий и Торн. Оба – высокие красавцы с мерзкими характерами. Не знаю, какой из братьев хуже: старший, Лексий, который в прошлом году обрюхатил служанку и отказался признавать ребенка, или младший, Торн, который во всем стремится подражать Лексию.
Так уж вышло, что последние полгода братья нацелились на меня. Подозреваю, не без наказа родителей. Тот, кто женится на мне, станет самым богатым мужчиной Ганны. Братья даже поспорили, кому из них я достанусь. Сколько бы ни отказывала обоим, они продолжают упорствовать. На двоих они делали мне предложение раз этак одиннадцать.
– Линелла, ты сегодня великолепна, – по праву старшинства первым заговорил Лексий. – Впрочем, как всегда.
– Ты мне льстишь, – холодно улыбнулась я.
Улизнуть не получилось – братья с двух сторон схватили меня под руки. Ну, просто брачный конвой.
– Потанцуешь со мной? – спросил Лексий.
– Нет.
– А со мной? – тут же включился в игру Торн.
– Я не танцую.
– Что так? – Их лица разочарованно вытянулись.
– Ногу подвернула. – Я сделала вид, что прихрамываю.
– Ах, какая жалость, – покачал головой Лексий. – Но ничего, есть масса других развлечений. Скоро будет фейерверк. Посмотрим на него вместе.
А он упорный. Не удивлюсь, если у каждого из братьев припасено по кольцу и сегодня состоится двенадцатый раунд игры под названием «Предложение руки и сердца». После смерти папы я столько их получала, что этот романтический момент для меня навсегда растерял возвышенный флер, превратившись в рутину. В моем случае это всего лишь выгодная сделка. Многочисленные женихи не забывали об этом напоминать.
Вместо сокровенного «люблю» они говорили о своем состоянии, титулах и о том, как много мы обретем, если сольем вместе – нет, не наши сердца и судьбы, а годовой доход. Вот такая романтика.
Я судорожно искала предлог, как отделаться от братьев, желательно так, чтобы не напороться на других претендентов, когда увидела мэра. Узнать его не составило труда. Невысокий упитанный человек в маске льва – естественно, мэр выбрал царственное животное – устремился к нам с несвойственной для его комплекции скоростью.
Братья попытались скрыться вместе со мной, но не тут-то было. Мэр задыхался и покрывался красными пятнами, но темпа не сбавлял. Пришлось остановиться, дожидаясь его, не то, чего доброго, его хватит удар, а нас обвинят в том, что мы лишили Ганну руководителя.
Приблизившись, мэр глянул на братьев, и их как ветром сдуло. Ничего не скажешь, защитники.
– Линелла, душечка, добрый вечер, – задыхаясь, произнес мэр. На его лбу выступила испарина, и он промокнул ее платком. – Какое счастье, что ты все-таки пришла. Я так тебя ждал. Ты же не откажешь в танце дядюшке Тодду?
Я представила, как мы будем выглядеть: мэр ростом мне по плечо, его круглый живот не позволит подойти ближе чем на расстояние вытянутых рук. Вот это будет танец! Скоморохи не понадобятся, мы развлечем гостей за них.
– Я сегодня не танцую, – повторила озвученную ранее легенду. – Подвернула ногу.
– Жаль, очень жаль. Нынче у нас играют лучшие музыканты империи.
Я слушала о достоинствах оркестра, пока терпение не иссякло.
– Давайте говорить откровенно, – начала я, но мэр перебил:
– Я всегда за откровенный разговор. Сам хотел его предложить. Твой батюшка был моим сердечным другом. – Это, конечно, наглая ложь, но я промолчала. – И я надеюсь на твое благоразумие, Линелла. Мы можем объединиться. Даже не так, мы должны объединиться. Где это видано, чтобы девушка, тем более столь юная и хрупкая, как ты, управляла заводом. Зачем тебе эта морока? Ты нуждаешься в крепком плече, на которое сможешь опереться. И я готов тебе его подставить.
Сказав это, мэр приобнял меня за талию. От неожиданности я вздрогнула.
– Как это – объединиться? – поинтересовалась, скидывая его руку с себя. Мэр женат, так что о браке речи не идет. Мне стало любопытно, что он имеет в виду.
– Естественно, как партнеры. Если ты перепишешь на меня пятьдесят процентов акций завода, я смогу всегда быть рядом и во всем тебе помогать. От этого все только выиграют.
Окаянная магия, да он предлагает подарить ему завод! Вот так запросто отдать детище отца. Он считает меня полной дурой?
