Прогнозирование, производимое в сказанных институтах, использует математику, что и даёт мне право, как математику, высказаться по поводу этой деятельности.
Остановимся на следующем.
1. Уровень Каспийского моря, как известно, колеблется — то повышаясь, то понижаясь. Прогноз, данный институтом по переброске в 1975 году, предсказывал понижение уровня моря до –29,3 м к 1985 г. Между тем, к настоящему моменту уровень Каспийского моря повысился и достиг отметки –27,85 м, т.е. отклонение от прогноза составляет около 1,5 м, что в переводе на кубические километры воды даёт около 500 куб. км за 8 лет.
Для того, чтобы защитить Каспийское море от предсказанного понижения уровня, от Каспийского моря дамбой был отделён залив Кара-Богаз-Гол. Причём прогноз не предполагал, что этот залив пересохнет за столь короткое время, как это в действительности произошло. В результате пересыхания залива Кара-Богаз-Гол возникли соляные бури, наносящие существенный вред сельскому хозяйству Нижнего Поволжья, и, кроме того, промышленность лишилась ценнейшего сырья.
Математическая модель поведения уровня Каспийского моря, данная Институтом Водных проблем и Институтом по переброске, не предусматривает тех колебаний уровня моря вверх и вниз, которые происходят в действительности. Уже это указывает на неправильность математической модели, положенной в основу прогноза.
Уровень Каспийского моря является одной из «главных забот» обоих институтов. Для сохранения его институты предлагают переброску северных рек в Волгу в количестве 5,8 куб. км в год на первом этапе, 19,1 — на втором, а впоследствии ещё больше. Эти объёмы воды никак не могут пойти в сравнение с теми изменениями объёма, которые производит природа (около 500 куб. км за 8 лет). Между тем переброска северных рек в Волгу может полностью разорить север России, а кроме того имеется ещё ряд заведомо известных резко отрицательных побочных последствий, происходящих из-за затопления и подтопления больших территорий, возникающих при переброске.
Из сказанного видно, что прогнозы этих институтов, касающиеся уровня Каспия, грубо ошибочны.
Ошибочность этих прогнозов происходит из-за того, в первую очередь, что учесть в математической модели все реальные существенные факторы очень трудно. В частности, до сих пор нет никакого удовлетворительного объяснения колебаниям уровня Каспийского моря.
Трудно себе представить, что гидрологическое прогнозирование может обойтись без учёта изменения погоды, а между тем многолетнего прогноза погоды не существует.
2. На Дунай-Днестровской оросительной системе предполагалось использовать черноморский лиман Сасык в качестве пресноводного водохранилища. Для этого лиман был отделён от моря дамбой и в него направлялась пресная вода из Дуная, а солёная вода удалялась в Чёрное море. С того момента, когда лиман Сасык, согласно прогнозу, должен был опресниться, началось использование его воды для полива сельскохозяйственных угодий. Между тем, к этому запрогнозированному времени Сасык ещё оставался солёным, что можно было непосредственно установить. Поразительно, что руководящие организации исходили не из фактического положения вещей, а из прогноза, который не подтвердился. В результате этого подверглись засолению большие сельскохозяйственные площади!
3. В Институте по переброске рек рассматривается проект отделения дамбой от Белого моря Онежской губы с целью создания из неё пресноводного водохранилища. Этот проект аналогичен тому, который был осуществлён с лиманом Сасык. Можно опасаться, что и на Белом море в случае осуществления этого проекта произойдёт то же самое, что уже произошло на Чёрном море.
Само название Института по переброске рек «Головной проектно-изыскательский и научно-исследовательский институт по переброске и распределению вод северных и сибирских рек» (!) психологически обязывает его руководство и сотрудников доказывать целесообразность переброски и разрабатывать соответствующие проекты, так как эти проекты являются результатом его работы. Между тем, утверждение о нецелесообразности переброски, к которому мог бы прийти институт, хотя и было бы важным результатом, психологически руководством института не могло бы рассматриваться как некое достижение. Поэтому было бы важно освободить институт от его названия.
