— Нет. — Марина отрицательно мотнула головой и горько усмехнулась: — Мне почти тридцать пять и жизнь пошла под уклон. Нет ни семьи, ни дома. Эдвардс даст мне все это, лишь шевельнув пальцем. Ты отдашь мне эти данные?
— Конечно. Как только ты подтвердишь их подлинность, ты сможешь забрать флеш-карту и улететь на вертушке. Не держу. Ты все обдумала, это окончательное решение?
— Да. — Она решительно кивнула головой.
— Тогда пошли за призами. Надеюсь, ты получишь то, чего желаешь.
Мы выступили через пять минут. Эфир был забит переговорами остатков штурмовых групп «сечевых», рассеянных и отброшенных сектантами от УРа на добрых десять километров. Не преследуя напавших, подразделения «Братства Обелиска» отошли на исходный рубеж, освежив коллекцию голов на «аллее славы».
Через пару часов я дал сигнал рассредоточиться, поставив снайперов на фланги и разместив бойцов в линию. Нас прикрывал пяток аномалий, и риск нападения с тыла был допустимо низким. Я выдвинулся вперед, запретив стрельбу без команды. Полумертвый человек лежал там, где показал мне Охотник. Рядом в дупле засохшего дерева я нашел флеш-карту. В ста тридцати метрах по дальномеру находилась точка эвакуации. Склонившись над человеком, я обыскал его, убирая все, что стреляло и резалось. Хотя парень, похоже, израсходовал все, что у него было. Затвор автомата характерно перекосило, теперь этому стволу нужен серьезный ремонт. Но это был настоящий воин — оружие он не бросил, даже умирая.
Я вколол ему боевой стимулятор — это убьет его, но снять информацию я успею. Судорога прошла по телу бойца, я включил мини-камеру на запись. Нашарив меня глазами, парень потянулся к оружию.
Я не мешал. Увидев, что ствол заклинило наглухо, попытался достать меня им, как дубиной. Пришлось отнять. Говорю по-английски я сносно, поэтому начал допрос на этом языке. Времени у парня оставалось минут пять-десять.
— Я знаю, кто тебя отправил в бункер, знаю и то, что жить тебе осталось не более пяти минут. Более того, если у тебя есть родные, им не сообщат, как и где ты погиб, и, скорее всего, не заплатят. Я могу пообещать тебе две вещи: если ты все расскажешь, я передам весточку твоим родным и выбью из Эдвардса компенсацию для них. Если разговора не будет — умирай. Мешать не буду, помогать тоже. Время пошло, у тебя уже четыре минуты.
Парень рассказал все: их было семеро, все раньше воевали, все с выслугой не менее пятнадцати лет и боевым опытом. Их завербовали через Министерство обороны, оформив все как независимый подряд, предварительно уволив из рядов вооруженных сил. Обещали хорошие деньги, должности в корпорации «A&R Inc», гарантии давал лично Эдвардс. В бункер они проникли легко: местные хорошо отвлекли основные силы сектантов. Некто в лабораторном халате передал им флеш-карту. Но вот тут начались неприятности. Трое «унисолов» остались внутри бункера и крепко присели на хвост диверсам. Ушел только он один, погибли все, а «унисолы» остались почти неповрежденными. Возможно, возник сбой, потому что они замерли и дальше определенного места не шли. Потом все начало взрываться, и Брайан (так звали парня) еле выбрался на поверхность. Где попал в засаду, устроенную пятью «обелисковцами». Еле ушел от них, положив всех в получасовом бою. Вызвал вертушку, но вот добраться до нее не успел.
Я пообещал, что его родные все узнают и получат деньги, какие положено. Парень поверил и через две минуты скончался. Я собрал его рассказ и личную информацию в один файл и сохранил вместе с уже готовым посмертным письмом жене снайпера-наемника. Затем подозвал Крота, мы перенесли парня на холмик, вырыли полнопрофильную могилу и похоронили. Стрелять было нельзя, поэтому мы, вынув магазины, трижды щелкнули бойками, имитируя салют, точно так же, как делали это не раз и не два, хороня своих товарищей и запоминая места, куда, возможно, предстояло еще вернуться и отомстить. С амером мне было нечего делить: он умер достойно и заслужил упокоения по правилам.
Я подозвал Марину и вернул ей передатчик, который забрал перед выходом в рейд. Эдвардс откликнулся тотчас же. Я взял трубку и улыбнулся. Марина поежилась.
