Жизнь за царя - страница 15
В общем, к деньгам Распутин относился по-философски: если их не было, не горевал, а если появились, легко раздавал их. Как было установлено следственной комиссией Временного правительства, после его убийства семья осталась без гроша, так что его дети вынуждены были ходатайствовать пособия у царя. В начале 1917 года царь перевел семье Распутина на банк в городе Тюмени пособие 150 тысяч рублей.
Неоднократно делались различные попытки подкупить Распутина, дать ему «отступного», чтобы он уехал из Петербурга.
В 1913 году министр финансов Коковцев предложил Распутину 200 тысяч рублей, с тем чтобы он навсегда покинул Петербург. Предложение это обидело Григория. Он ответил Коковцеву, что если «Папа и Мама[14] хотят, то он, конечно, уедет, но зачем же его покупать?»
Бывший председатель Совета министров граф Витте, знавший Распутина лично, был самого высокого мнения о его нравственных качествах и интеллекте. По его мнению, Распутин был своего рода «сверхчеловеком», «силой природы», которую нельзя мерить обыкновенной меркой холодного рассудка.
В 1909 году между ними произошла беседа, о которой Витте рассказывал так:
«Распутин предложил тогда в беседе со мною очень оригинальные и интересные взгляды; так, например, он сказал, что толпа вечно жаждет чуда. А между тем она совершенно не замечает величайшего из чудес, ежечасно совершающегося на наших глазах, — рождения человека.
Все, что Распутин говорит, он сам передумал и перечувствовал. Я сказал ему тогда:
— Послушай, Распутин, зачем ты собственно ко мне пришел? Если об этом узнают, то скажут, что я через тебя ищу сближения с влиятельными салонами; а тебе скажут, что ты поддерживаешь сношение с вредным человеком.
— Ты прав, братец, — сказал Распутин».
Он ушел и с тех пор к Витте сам никогда не приходил. Но связь поддерживал через жену графа. Более того, он регулярно присылал к Витте людей, которым желал оказывать какое-нибудь одолжение.[15]
Политику и многих политиканов Распутин глубоко презирал, имея в виду, конечно, постыдное политиканство и интриганство, которые вершили люди, подобные Гучкову, Милюкову, Родзянко, Пуришкевичу. «Вся политика вредна, — говорил он, — вредна политика… Понимаешь? — Все эти Пуришкевичи, Дубровины беса тешат, бесу служат. Служи народу… Вот тебе и политика… А прочее — от лукавого… Понимаешь, от лукавого…»[16]
До конца дней своих Распутин был малограмотен. Писем сам не писал. За него их писал кто-то из почитателей. Они же читали письма, приходящие к нему со всех концов России. Сам Распутин писал только телеграммы и короткие записки. Все свои книжечки он диктовал кому-то из своих последователей, и они слово в слово записывали все, что он говорил, даже если это казалось и не совсем грамотным.
Слово Григорию Распутину:
Братья мои, имейте веру в Иисуса Христа нашего! Так как и Царя призовут к себе слуг и скажут им: «вы будете примером апостола Якова, не взирая на лица и знатность», а будете смотреть дела его, становите его выше разум чистой выше солнца. А человек неискренний с двуличными мыслями не слуга царев. Его скоро Бог путает. Давно уже на опыте, а интриги, они были и будут, и с ними бороться не по силам человеков, а сила по воле Бога — Он укажет оправданье. Блажен человек, который переносит дворцовые нападения. Там всяк только бы показать себя не на деле, а на языке, а эти страдают, которым всякое деяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше от Отца светов. И эти ото всех интриг просветят светом духовным и разумом. Без духовного разума не могут служить Царю и быть во дворце. Там требуется ум светыни и разум, как ясно солнце. (Если) этого нет, то бери котомку и беги доле. Этот дом — струны всего света — ежели одну струну повредишь, то губишь угол страны. Бойся, это (ведь) не то, что свой грешок, а побежал к батьке да и ладно. А ведь угол страны, сколько слез и сколько струнок знай, а на горе даже две струны, испортить. Делай проще и не интригуй! Бог с тобой, чей слуга, знай и никогда не забудь. Сердцем Царевым правит Бог. Чувство верности на Руси и у русских очень просто, убого и все русские не фамилией (сильны), а в душе (…). В былые времена приносили вред иностранные фамилии. Поэтому для глаз нужна фамилия родная, да она и лучше для ока простого (…). У всех и вся круговая любовь к Родине. Будем стараться, чтобы не разводить толки, что уже и толпа народа, и вся Европа и прочие страны судят не по уму человека и не по добрым делам и не по чистоте человека, а по какой-то прабабке с иностранной фамилией(…). Былые времена что бары хотели, (то) и делали; и вот изо своих-то охотливых привычек делают суд всемирного толкованья. Что же сделать, чтобы не судили простую душу, а иностранную фамилию. Очень просто. Светлая душа и виднеется (по) делам, и знакомая с родиной, и дать ей русскую кровную, тогда и не будет толков. Ну только чтобы светила добротой, (а если) фамилия не чиста и дела мрачные, то по делам носи свое, и тоже глас простого человека и Суд Божий совершится по делам на фамилию. Качество простого народа, как оме проникают быстро умы всех высокопоставленных и дают цену безошибочно. Правду Царь Соломон сказал: всякой простяк бывает мудрее Соломона. Очень просто ценят по делам.
