На дне подноса лежал увесистый пакет, из которого я с удовольствием вытащил экземпляр новой книги, отпечатанной в лондонской типографии. Это был учебник геометрии для шестого и седьмого классов. Его автором, как и почти половины изданных ранее книг, был я. Полюбовавшись учебником, поставил его на книжную полку, где он оказался в компании нескольких десятков себе подобных. «Жаль, что пока нет художественной литературы, – с ностальгией подумал я, – но ничего, постепенно появится».
Тут же вспомнилось, как лет сорок назад удалось наладить производство разборного металлического шрифта и создать приемлемую типографскую краску. Много времени ушло на обучение рабочих, особенно занятых в переплётном цеху. Зато теперь в типографии всё шло как надо без моего вмешательства.
Бумагу же долго производили на специальных бумажных мельницах. Затем я при помощи квалифицированных слесарей изготовил полуавтоматическую бумагоделательную машину. «Необходимо срочно наладить выпуск общегосударственной газеты, – решил я. – Пусть выходит хотя бы раз в неделю, тогда люди в каждом городе почувствуют себя единой нацией. Кроме того, это внесёт элемент разнообразия в их жизнь и поможет становлению литературной деятельности».
…Я сидел, откинувшись в кресле и заложив руки за голову, планируя свой завтрашний день. За окном начало смеркаться, и я не заметил, как погрузился в дрёму.
Вдруг дверь моего кабинета распахнулась, и в дверном проёме возник высокий крепкий мужчина средних лет в грязной дорожной одежде. В руках он держал скомканную шапку. Чёрные волосы были взъерошены, а на скуластом загорелом лице выделялись большие усталые глаза. Человек сделал вперёд ещё несколько шагов, не взирая на отчаянное сопротивление моего секретаря, который буквально повис на незваном госте.
– Что вы себе позволяете, сударь?! – грозно спросил я, вставая из-за стола.
Мужчина низко склонился передо мной в поклоне, одновременно отталкивая продолжающего цепляться за него секретаря. Выпрямившись, он сказал:
– Господин Верховный Правитель! Я привёз срочное донесение от мэра Ливерпуля.
Он достал из внутреннего кармана куртки слегка измятый конверт и протянул его мне. Сломав печать, я бегло прочитал донесение. В нём сообщалось дословно следующее:
«Глубокоуважаемый Сергей Семёнович! Посылаю Вам это письмо с очевидцем случившегося сегодня утром прискорбного события. Надеюсь, что он сумеет рассказать все подробности.
Невероятно, но многочисленная группа злоумышленников захватила три больших корабля вместе с экипажами и отправилась в неизвестном направлении. Удивительнее всего то, что это были жители Ливерпуля, в большинстве своём люди семейные. Я постараюсь провести расследование своими силами и прошу не судить строго Вашего покорного слугу».
Внизу стояли дата и подпись.
Внимательно вглядевшись в запылённое лицо гонца, я понял, что он смертельно устал. Ещё бы: судя по дате в письме, он за трое суток преодолел верхом путь, на который обычно уходит в два раза больше времени.
– Садитесь, сударь, – указал я ему на кресло для посетителей.
– А Вы, Пётр Борисович, простите нашего гостя. Дело у него действительно очень спешное, – обратился я к секретарю. – И, пожалуйста, выделите ему комнату для ночлега в моём доме и обеспечьте ужином.
– Если можно, пусть принесёт воды, – хрипло попросил гонец, не замечая графина, стоящего на моём столе.
– Да вот же вода, милейший, – откликнулся я, наливая полный стакан.
– Ещё, – сказал мужчина, поставив стакан на стол.
Выпив полграфина, он блаженно откинулся в кресле. Я снова взглянул ему в лицо. У меня уже составилось первое впечатление об этом сильном, волевом человеке, и я лишь гадал, кто он по профессии – рыбак или охотник. Произошедшее чрезвычайное событие очень меня заинтересовало. Обойдя письменный стол, я остановился напротив гонца.
– Итак, сударь, кто вы?
– Я рыбак, господин Верховный Правитель. Васильев Игорь Иванович, – ответил мой гость, порываясь встать.
Я сделал успокаивающий жест рукой.
– Сидите-сидите. Расскажите, пожалуйста, что вы видели.
– Это произошло рано утром. У пристани стояли три больших парусника. Ещё с вечера на них погрузили овец. Наверное, корабли и так должны были в скором времени отплыть, а тут появились эти. Человек восемьдесят верхом на конях, одеты как охотники. Ехали не спеша, а как поравнялись с пристанью, так всё и началось.
