Пойманные продолжали истошно кричать, и вскоре из леса выбежали около сорока мужчин. Мои охотники дали предупредительный залп из луков. Сотня стрел воткнулась в землю у ног опешивших дикарей, и они сразу поняли, что не успеют пробежать и пятидесяти метров, как все будут убиты.
Видя, что они колеблются, не зная, что предпринять, я один направился к ним. Как всегда в таких случаях, я дружелюбно улыбался, приближаясь к мужчинам, одетым в грязные звериные шкуры. Они во все глаза смотрели на мой наряд, но оружие применять не спешили. Безошибочно узнав среди них вождя, я подошёл к нему почти вплотную, и ткнул себя пальцем в грудь:
– Сергей!
Вождь повторил мой жест и тоже назвал себя:
– Дранк!
Тогда я сел на корточки и показал ему рукой расстояние в пять сантиметров от земли, приговаривая: «Дранк, Дранк». Потом встал и, подняв руку выше своей головы, сказал: «Сергей!»
Хотя мы были с ним почти одного роста, он, кажется, меня понял. Этим жестом я показывал, насколько мои воины сильнее, чем его. Да он и сам это видел. Вежливо улыбнувшись, я снял с себя кожаный пояс с закреплённым на нём кинжалом в ножнах и протянул его вождю.
Он взял, долго крутил его в руках, цокая языком. Наконец, вытащил кинжал из ножен. Я осторожно прикоснулся пальцем к его каменному топору и сказал: «Дранк». Затем указал на свой стальной кинжал: «Сергей!» Это означало, что и оружие его никуда не годится по сравнению с моим.
Потом я демонстративно нагнулся и, вытащив из земли одну из наших стрел, показал вождю её железный наконечник, после чего поднял стрелу над головой и, сломав её пополам, бросил к ногам Дранка, что означало отказ от боевых действий. Он радостно улыбнулся, поверив, что ему и его людям не угрожает опасность. Взяв вождя под руку, я повёл его в сторону пещер, где давно наступила тишина. Обернувшись, я поманил за собой остальных охотников. Дранк им что-то крикнул, и они пошли следом, опустив луки.
Так мы прошли сквозь строй моих людей, и я указал чужим охотникам на землю возле их соплеменников. Они послушно сели, и по моему распоряжению им тут же связали руки. Тем временем, я взял у вождя свой пояс и, закрепив его у него на бёдрах, похлопал мужчину по плечу, сказав при этом:
– Не бойся, Дранк, всё будет нормально.
Его я связывать не стал, лишь приставил двух охранников.
– Владимир Юрьевич! – обратился я к опытному охотнику. – Возьми человек двадцать и пройди по следам этих людей. Наверняка они что-нибудь подстрелили к ужину.
На поляне разожгли ещё несколько костров. Мой посланец вскоре вернулся. За ним тащили четырёх убитых оленей. Не прошло и полчаса, как запах жареного мяса разнёсся далеко вокруг. Из пещер вышли прятавшиеся там местные жители и робко подошли к кострам. Мои люди накормили всех, в том числе и тех, у кого были связаны руки, предварительно их развязав. Наступала ночь, и я, опасаясь, что пленники разбегутся, снова приказал всех связать и выставил утроенное количество часовых. Ближе к утру опять зарядил дождь, и люди стали просыпаться. В костры подбросили хвороста и поджарили остатки мяса. После раннего завтрака, едва забрезжил рассвет, мы большой колонной отправились в обратный путь. Пленники тоскливо оглядывались на свои давно обжитые пещеры, предчувствуя, что никогда их больше не увидят.
После полудня пришли к месту высадки. Дождь недавно прекратился, и солнце приятно согревало озябших людей. В наше отсутствие матросы времени даром не теряли. Они славно поохотились и сделали большие запасы копчёной оленины.
Я распорядился грузиться на корабли. Пленников разбили на четыре равные части, и по трапам они поднялись на палубы. В основном их поместили в трюмы. Поражённые нашим могуществом, они совсем не сопротивлялись.
Корабли, отшвартовавшись от берега, развернулись на реке, и вскоре мы вышли в море. Я знал, что в ближайшее время погода будет хорошая, да и плыть нам было недалеко. Когда берег совсем скрылся из глаз, распорядился покормить пленников. Их всех развязали и больше уже не связывали: они полностью покорились судьбе.
Солнце садилось за горизонт, море было спокойно и наши новые товарищи небольшими группами выходили на палубы, любуясь красотой морского заката. Гребцы дружно выполняли свою работу, меняясь каждый час. Стемнело, но небо оставалось чистым.
