– Спасибо, Сергей! – сказал он с теплотой в голосе и протянул мне видавшие виды кроссовки.
Через некоторое время племя опять тронулось в путь, теперь уже на северо-восток. Мы находились на возвышенности. Величественные деревья по-прежнему окружали нас со всех сторон, идти было трудно. Часто нам приходилось делать привалы. Зверей вокруг было много, встречались и хищники, поэтому требовалось соблюдать осторожность.
Один из охотников оступился и неудачно упал. Попытавшись подняться, он вскрикнул и сел на землю, держась за ногу. Я осмотрел повреждённую конечность и распорядился сделать носилки. У мужчины оказался закрытый перелом голени. Приказав ему терпеть, я совместил сломанные кости и зафиксировал их при помощи полоски древесной коры и ремней из оленьей кожи.
– Ни в коем случае не шевели ногой, – сказал я ему.
– Что с ним, Сергей? – встревожено спросил подошедший Сын Медведя.
– Ему повезло. Через некоторое время он сможет ходить, а может быть и бегать. Но сейчас кость сломана. Придётся его аккуратно нести.
– Долго ли нам ещё идти? – поинтересовался вождь.
– Нет, мы почти пришли, – успокоил я его.
…Наконец впереди показался весь покрытый лесом высокий холм, северо-западнее которого в верховьях небольшой реки я «обнаружил» с помощью своего «внутреннего телевизора» идеальное место для становища. Это были несколько пещер, вполне пригодные для того, чтобы жить в них зимой. Речка протекала совсем близко, а между ней и пещерами располагалась поляна, кое-где покрытая кустарником и одиночными деревьями.
Место было занято. Тут уже жили люди, но взрослых мужчин в здешнем племени насчитывалось не более двадцати. Я заранее предупредил об этом Сына Медведя и других охотников, внушив им мысль, что мы должны поселиться именно здесь.
Всё решила внезапность. Мужчины моего племени полукольцом окружили чужое становище, все обитатели которого сидели возле двух костров и дожидались, когда поджарится мясо. Увидев направленные на них огромные луки, местные охотники всё же вскочили и схватились за оружие.
Предупредив соплеменников, чтобы они ни в коем случае не ввязывались в драку, я стремительно побежал навстречу аборигенам. Даже зная, что обладаешь бессмертием, всё равно испытываешь неприятное ощущение, видя, как в тебя летят десятки копий и стрел. Оказавшись среди озадаченных моей неуязвимостью чужаков, я принялся отвешивать ближайшим из них увесистые тумаки, от которых они кубарем валились на землю.
Уже человек восемь попытавшихся оказать мне сопротивление мужчин лежали без сознания. Их вождь занёс было над моей головой каменный топор, но я ударил его ногой в живот, и, когда он согнулся пополам, свалил его на землю. Поставив ногу на поверженного врага и сурово глядя на оставшихся противников, жестом приказал им бросить оружие. Они подчинились с явной неохотой.
Подталкивая чужих охотников, я усадил их возле костров, после чего подал знак мужчинам моего племени. Они приблизились, восторженно поглядывая на меня, и связали руки противникам, находящимся без сознания. Те постепенно приходили в чувство. Напуганные дети и женщины даже не пытались убежать, прекрасно понимая, что не смогут выжить в этом суровом мире без мужчин.
Убедившись, что чужаки прекратили сопротивление, на поляну вышло всё наше племя. Женщины разложили рядом ещё три костра и, достав из заплечных мешков посуду, принялись стряпать. Охотника со сломанной ногой осторожно сняли с носилок и посадили под невысоким деревом.
Ко мне, широко улыбаясь, подошёл Сын Медведя.
– Никогда не видел такой драки. Я знал, что ты сильный, но чтобы до такой степени!
Я улыбнулся в ответ:
– Теперь поговори с пленниками, объясни, что им ничто не угрожает. Они вольются в наше племя и станут нашими братьями.
Вождь долго говорил, но люди чужого племени смогли его понять лишь по общепринятым жестам. Постепенно их лица прояснились, и они энергично кивали, соглашаясь жить вместе. Побеждённые оценили нашу гуманность, поскольку среди них не оказалось не только убитых, но и раненых.
Сын Медведя отдал короткий приказ, и всех пленников развязали. Они стали подходить к каждому из наших мужчин и тереться о них носами, что выражало мир и вечную дружбу. Я тоже стал обниматься с недавними противниками. Люди обоих племён смешались и расположились возле костров. Наши женщины сварили мясо и угостили им людей чужого племени. Местные жители по достоинству оценили как его вкус, так и посуду, из которой им впервые довелось есть. Женщины искренне восторгались, разглядывая орнаменты на горшках и кувшинах. Две соседки возбуждённо переговаривались на своём языке. У меня создалось впечатление, что они спорят о том, чья миска красивее. Другая женщина ласковыми движениями прикасалась к кувшину, вопросительно глядя на Шекну. Та поняла немой вопрос и сказала:
