Мы вернулись в апартаменты и вскоре легли спать. Но какой там сон! Эту волшебную ночь я, наверное, буду помнить до конца дней своих, если он вообще наступит. Елена была неподражаема. Утром я достал из прикроватной тумбочки красивый футляр, поцеловал жену и с нежностью в голосе произнёс:
– С днём рождения, моё солнышко!
Она села на кровати, и я, заставив Елену закрыть глаза, надел на неё ожерелье, состоящее из искусно подобранных драгоценных камней. В сочетании с золотистыми волосами супруги бриллианты, рубины и изумруды стали сверкать ещё больше, насколько это вообще возможно.
…Доев последнюю ложку десерта, я вытер губы салфеткой и блаженно расслабился в кресле, неотрывно глядя на жену, которая тоже закончила ужинать и, в свою очередь, смотрела мне в глаза. То самое ожерелье надето на ней и сейчас. Голубое шёлковое платье как нельзя лучше сочетается с украшением и глазами их хозяйки. Моя супруга по-прежнему выглядит неотразимо, и больше тридцати пяти лет ей никак не дашь. Современная косметика творит чудеса.
– Завтра тебе рано вставать, – озабоченно сказала Елена. – Поэтому завтрак я сама приготовлю, а вот обед и ужин… Не забудь распорядиться, чтобы, кроме кресла, тебе в радиостанции столик поставили. Я еду на подносе принесу.
– Да ладно, пошлю солдата на кухню, он и принесёт.
– Нет, уж лучше я сама.
– Так и скажи, что хочешь послушать, как я войсками командовать буду.
– Ещё чего! Сам потом всё расскажешь, а я тебя только отвлекать буду своими вопросами.
– Умница моя! Всё правильно понимаешь.
– Как ты считаешь? Это долго продлится?
– Дня два-три, не больше.
– Так ты и спать там будешь? – супруга удивлённо приподняла брови, и я почувствовал в её голосе оттенок недовольства.
– Придётся. Я несу персональную ответственность за исход операции.
– Тебя никто не обвинит, если где-нибудь дела пойдут не так, как ты запланировал.
– Мне моя совесть в этом случае не даст покоя, а это хуже всего, когда знаешь, что мог сделать лучше, да поленился.
– В этом ты прав, – смягчилась Елена. – Ляг сегодня спать пораньше.
– Обязательно.
Я встал, подошёл к жене и поцеловал её в щёку. Затем направился в кабинет.
В приёмной меня остановил главный секретарь.
– Сергей Семёнович! Ваше приказание выполнено. Кровать в радиостанцию занесли, три дополнительных телефонных аппарата гвардейцы установили. Я проверил: связь работает исправно.
– Спасибо, Борис Юрьевич. Оперативно работаете. Соединяйте меня только в случае крайней необходимости: я думаю, что за два дня с Англией ничего не случится, а из колоний со мной по радио свяжутся.
– Хорошо, Сергей Семёнович.
– Провода телефонные надёжно проложили? Никто через них спотыкаться не будет?
– Обижаете, Сергей Семёнович, всё сделали на высшем уровне.
– Вот и молодцы.
Я зашёл в кабинет, сел в любимое кресло и закрыл глаза. Сразу возникло лицо Елены. Какая же она у меня умница! Мне вспомнился случай двадцатилетней давности. Тогда только начинали осуществлять пробные пуски ракет, выводящие спутники на околоземную орбиту. Учёные, будь они неладны, помешались на своих твёрдотопливных ускорителях. Всё доказывали: «Ещё немного доработаем, и такая ракета не только будет выводить на орбиту полезный груз, но и сможет возвращаться обратно». Может, в перспективе они и правы. Да только долго это было, дорого и на данном этапе очень ненадёжно.
Жена узнала про мою беду, а через неделю и говорит: «Работают над своими ускорителями, и ладно – дело хорошее. А пока пусть подумают над этим». И суёт мне листочек со схемой. Я её спрашиваю: «Что это?»
«Трёхступенчатая космическая ракета, вот что. Надо, чтобы топливо было жидким, тогда всё получится». Объяснила мне принцип. Смотрю – в этом что-то есть. Спрашиваю: «Где взяла?» Отвечает: «Сама придумала». К тому времени Елена пол-архива изучила, уж больно ей техника нравится.
Отвёз схему в институт: «А ну-ка, просчитайте хорошенько!» И вот результат: твёрдотопливные ускорители до сих пор взрываются, а ракеты жены – только каждая десятая, да и то, операторы сами дистанционно подрывают, если они отклоняются от расчётной траектории. Теперь моя Елена – доктор технических наук, её девичья фамилия навечно занесена в историю развития космонавтики. Жаль, что не фамилия мужа, которую до сих пор так никто и не знает.
